пришлось столкнуться в Центральной
Европе. Музыка в традициях Сибелиуса не воспринималась в Германии в
качестве симфонического «языка», в то
время как Малер понемногу восходил
на музыкальный Олимп: его начинали ставить в один ряд с Бетховеном и
Брамсом.
Малер продолжил путь из Хельсинки
в Санкт-Петербург. На тот момент ему
оставалось жить всего неполных четыре года. С Сибелиусом он никогда больше не встречался и больше никогда не
дирижировал оркестром, исполняющим произведения Сибелиуса.
«Симфония — это исповедь»
«Симфония — это не «музыкальное
произведение» в привычном понимании. Скорее, это исповедь композитора
на разных этапах его жизни», так 5 ноября 1910 года Сибелиус характеризовал процесс создания своих симфоний.
В то время он как раз работал над Четвертой симфонией.
Серия из семи симфоний Сибелиуса
образовывала сердце его творчества,
по крайней ту ее часть, которая имела
международное значение. Особняком
в серии симфоний Сибелиуса стоит
его Четвертая симфония ля минор. За
несколько лет до работы над ней композитор перенес болезненную операцию на горле. После операции он
воздерживался от курения и алкоголя
и вел довольно-таки затворническую
жизнь в своем поместье Айнола. В
отпуск он ездил в Восточную Финляндию, в Коли, в компании Ээро Ярнефельта.
Странные видения возникают в
его воображении, возможно более
странные и грандиозные, чем даже в
те времена, когда он увлекался алкоголем. Архаичная грубая гармония и
необычные тритоны Четвертой симфонии и по сегодняшний день звучат
смело, современно и дерзко. Как же
заставить симфонический оркестр исполнять это? Сибелиус повторяет одни
и те же короткие темы много раз, и как
только слушателю начинает казаться, что вот-вот последует дальнейшее
развитие, все обрушивается обратно к
исходной точке. Вторая часть, Il Tempo
Largo, рождает в уме ужасающие видения бренности всего сущего, наводит
на слушателей меланхоличную тоску о
силе юности и прив /