Опера+ (Журнал любителей искусства) №1 2017 | Page 6

«Саломея», написанная Рихардом Штраусом по пьесе Оскара Уайльда – опера скандальная. После дрезденской премьеры в 1906 году, ее запретили исполнять в Венской опере, поэтому пришлось показывать ее в Граце, куда съехалась вся интеллектуальная эли- та, – с этой истории начинается пре- мьерный буклет нынешнего спектакля. И действительно, в опере отразился и спрессовался весь «закат Европы» на- чала XX века, последние годы необык- новенно пышного интеллектуального цветения и упадка. Именно на этой умозрительно-интеллектуальной сторо- не оперы сосредоточился Марат Гаца- лов в постановке, где нет ни «танца семи покрывал», ни отрубленной головы Иоанна Крестителя. На фоне черного за- дника, огромная трёхэтажная конструк- ция (сценограф – Моника Пормале), из которой выстраиваются буквы «С» – Са- ломея, «ОН» – Пророк Иоканаан, «СОН» – «жизнь – есть сон», а действие раз- вивается как по горизонтали, так и по вертикали. Герои одеты в странные бе- лые костюмы (MAREUNROL’S), в которых сложно угадать временные или нацио- нальные признаки. Саломея тоже вся в белом, вплоть до белого же парика, Ио- канаан – в черном. Впрочем, красный цвет тоже появляется. В определенной мере постановщики последовали поже- ланию самого Штрауса: «Неистовство- вать на сцене и перед ней – это уж слиш- ком! Достаточно оркестра!» Собственно этот неистовый, переливающийся всеми красками оркестр под управлением Ва- лерия Гергиева был полноправным ге- роем действия. Дирижирующий Гергиев показался на миг и визуально: проплыл черно-бел