новая книга

▶ ▶

– Какими доводами?

– Предложение шло от верующих

людей. Нам рассказали, что у них масса последователей в интернете, стоит только клич кинуть, как все сбегутся на помощь … Мы им и предложили кинуть клич без нас. На что нам ответили, что нужно использовать все возможности для помощи больной женщине. Что тут можно было возразить? – И что тебя теперь смущает? – Что те, кто просил у нас помощи, как раз и самоустранились. Мы постоянно видим их благочестивые посты, регулярно узнаем от них, что именно Павел написал коринфянам … Даже видим их попытки остановить ураган Ирма именем Иисуса Христа. Наверное, это легче, чем организовать помощь больной женщине и ее детям. Мне, кстати, вообще интересна эта позиция верующих. Мы, узнав об этой женщине две недели назад, пытаемся что-то для нее сделать. Но в одной церкви нам сказали, что благотворительность вообще не очень одобряется. Что нас очень удивило. Другой диакон пообещал мне сказать свое веское слово в интернете … и держит его уже пару недель … А мы на весь мир объявили о сборе средств. И эта женщина надеется именно на нас. Она ведь тоже смотрит и страницу в facebook, и мой веб-сайт( viktorgoroshin. com – Е. С.). О тех людях она ничего не знает. Для нее надежда – мы. До кризиса я бы ей сам послал всю необходимую сумму, и мои близкие меня бы поддержали … Сейчас, увы, все несколько по-другому. Кстати, я понимаю, что это интервью выйдет недели через три. Так что, если эти ребята все-таки, наконец, подключатся, то, надеюсь, они меня извинят. Я говорю о том, что происходит на сегодняшний день.

– Не хочешь прямо здесь обратиться к читателям?

– Не могу. – Почему? – Потому что я там продаю свою книгу. Ты поймешь, еще пятьдесят человек, а пятьдесят второй заявит, что я использую больную женщину в своей рекламной кампании. Оно мне нужно на шестом десятке? Мы, кстати, там же на странице и веб-сайте под фотографиями этой женщины предложили: ребята, забудьте про книгу. Хотите помочь – напишите нам. Мы дадим вам реквизиты для перевода денег …

– Много собрали? – Сущую ерунду. А там нужны десятки тысяч. – Жалеешь, что ввязался? – Что значит жалею? Нет, конечно. Она мне по ночам снится. Есть еще одна проблема. Значительная часть читателей, как мы видим, предпочитает бумажные издания. А на Амазоне и прочих площадках условия кабальные. Там нам практически ничего не остается. Не говоря уже о благотворительности. Наш доход идет только с продажи электронной книги на моем сайте. Как ни странно об этом говорить, но не все еще любят и умеют читать с компьютера или электронной книжки.

– Вот никогда не думала, что тебя так заботит мнение окружающих.

– Видимо, с возрастом проявляется. Мне ведь уже, как трифоновскому герою, пора предварительные итоги подводить. – И как результаты? – По разному. Печалит то, что активно зашевелились какие-то старые ошибки. Полжизни пролежали себе без движения и вдруг проснулись. И вроде бы мелочи всякие, а в сумме что-то накапливается. Друга когда-то несправедливо обидел, с девушкой не совсем достойно поступил, глупость, не подумав, ляпнул. Как-то с годами все эти « глупости и мелкие злодейства » не становятся обаятельнее. Десятилетия прошли, я уже совсем другой, а вот беспокоит … – Может быть мудрость приходит? – Хотелось бы … Немного успокаивает, что если вдруг забеспокоило, то может быть уроки не прошли напрасно. Может так грешки выжигаются … Ответ ведь держать придется. – Ты верующий человек? – Верующий, но не религиозный. Вера для меня понятие очень интимное. Мы сами договоримся. Мне не нужны посредники. Тем более, что они на поверку очень … разные. Какую-то внешнюю атрибутику стараюсь держать, но и тут для меня важна скорее эстетическая красота, чем прикосновение к таинству.

– Но в работе-то для тебя важно что скажут, что подумают?

– Послушай, я выставляю свою работу напоказ. Можно при этом игнорировать общественное мнение?

– Пора бы и привыкнуть.

– В данном случае, привычка – это способность не воспринимать каждое дурное слово болезненно. Нельзя понравиться каждому читателю, зрителю. А потом многим же приятно так, между делом, сказать: « Да, господа, давеча пролистал эту книжку. Знаете – не очень ». Хотя, скорее всего, и не открывал … – Ты против критики? – За. Тремя руками. Только расскажите, что именно не понравилось и почему. Я тебе сейчас большой секрет открою. Только никому не рассказывай. Я когда любую работу начинаю, всегда выбираю кого-нибудь из своих знакомых … продвинутых, конечно, для ориентира. Вот пишу для него или нее. Они, как ты понимаешь, об этом не догадываются. А потом спрашиваю их мнение. Не поверишь. Стопроцентное попадание. Хотя всем другим это может и не понравиться. – Для меня писал что-нибудь? – Писал. – Лестно. – Гордись. – А в твоих планах есть перевод книги на английский?

– Очень выборочно. Многие рассказы, как, например, тот же « Пародист », для американцев будут абсолютно чуждыми. Так что пока запланировали три. « Развод по-американски » среди них. Ищем переводчика. Согласно теории перевода, он должен быть изначально англоязычным. Одна наша знакомая взялась было, но уже на названии запнулась. И ни шагу вперед. Это на русском языке развод как расторжение брака и мошенничество – одно слово. Никак не находится аналог на английском. Видимо, придется менять название. А жалко.

– Всего три рассказа? Это такая маленькая книжка будет?

– Нет. Мы планируем пока только электронный вариант. Сделаем англоязычную версию сайта и там разместим. Кстати, и в плане благотворительности я очень рассчитываю на эти переводы. Интересно, кто отзывчивее … – Что-нибудь еще задумали?

– Будем выпускать аудиоверсию книги. Сейчас думаем над форматом. Мои интернетовские советчики рекомендуют

начитать самому. Говорят, что в сети это больше ценится. Мне бы хотелось взять профессионалов. – Где ты их возьмешь? – Ну, вот … Что с тобой сегодня? А я для тебя что-то писал, как для продвинутой. У меня под рукой весь мир в сети. Так же, как и у тебя, между прочим. – Извини, не подумала. – Куда ж я денусь? – Тебя не видно на телевидении, не слышно на радио. Чем занимаешься в свободное от создания нетленок время?

– Да хватает пока дел. Что-то редактирую, привожу в божеский вид чью-нибудь галиматью. Одних консультирую. Других пытаюсь чему-нибудь научить. Третьим лекции читаю. – Где находишь все это?

– Там свой мир, свои агенты, свои литературные … афроамериканцы. Это тема для другого интервью. – А телевизионная деятельность?

– Как в « Золотом теленке » – резко пошла на убыль. Какие-то разовые заказы еще выполняем, но не на постоянной основе. Времени не хватает. Да и возраст … Дима-то еще молод и горяч, а мне уже теленовостной ритм не по плечу. Как говорит мой доктор: нельзя в шестьдесят жить, как в тридцать.

– Ну, и последний традиционный вопрос: ваши творческие планы?

– Опять – творческие. Ну, не люблю я этого слова применительно к себе. Я никогда серьезно не относился к своей писанине. Если что-то получалось – слава Богу. Помнишь у Макаревича друг « брал свои вершины не раз ». А у меня так … сопки. – Хорошо. Над чем сейчас работаешь? – Знаешь, я заметил, что все время хочу попробовать себя в каком-то новом качестве. Сделать что-то, чего еще не пробовал. У меня есть подруга одна. Она очень хороший психолог. Так вот она говорит, что это признак профессиональной неудовлетворенности. Ну и пусть. Человек я суеверный. Поэтому говорить о своих планах не буду. Но как только закончу, обещаю сразу позвонить тебе. – Честное пионерское? – Когда я тебя обманывал?