кто есть кто |
|||
|
ку « оригинал » был на три сантиметра выше.
— Я был отвратителен сам себе, – признался Латиф журналистам. – Вся моя семья ненавидела Саддама, и всем было тошно видеть, как я стал его сыном …
Когда завершился медицинский этап подготовки, начался другой – психологический. Латиф сутками смотрел видеофильмы об Удае, учился, как он, ходить, танцевать, есть, пить, водить машину. Раньше Латиф не пил и не курил. Теперь, кроме всего этого, ему пришлось учиться хамить людям так, как это любил делать сын иракского правителя. Он научился также мягче произносить букву « р », нервно перебирать лацканы пиджака, выглядеть все время беспокойным, как бы ожидающим каких-то неприятностей.
Этот этап занял много времени, потому что лейтенанту предстояло играть не на сцене, а в жизни, которой его могли лишить в любое время. Имя Удая до сих пор вызывает у иракцев ужас и отвращение. Он насиловал, убивал, любил, подобно отцу, присутствовать при пытках и казнях.
Вот такого « героя » предстояло играть Латифу …
Дебют двойника состоялся в 1988 году на стадионе в Багдаде, где проходил футбольный матч внутреннего чемпионата. Он должен был вручить кубок команде-победительнице
|
. Все прошло гладко. Когда Латиф вернулся в президентский дворец, Удай долго просматривал видеопленку. Судя по тому, что он вручил двойнику толстую пачку денег, первый экзамен был сдан успешно.
Следующие четыре года Латиф постоянно появлялся на людях вместо Удая и ездил с ним, а порой и вместо него, в Лондон, Париж, Женеву. За пределы Багдада Латиф, как и Удай, выезжал в сопровождении многочисленных охранников.
В день рождения багдадского диктатора его на специальном самолете доставляли на передовые позиции. Там он вручал солдатам и офицерам ордена и медали, раздавал подарки. Перед ним была поставлена задача изображать заботливого и бесстрашного сына президента.
Во время захвата Ираком Кувейта Латифа отправили туда. Он ехал на бронетранспортере в сопровождении нескольких десятков грузовых и легковых автомобилей.
Но чаще всего ему приходилось на бешеной скорости ездить в бронированном « мерседесе » по ночным улицам Багдада. Это было любимое занятие Удая. В одну из таких ночей группа офицеров решила убить сына тирана. Они обстреляли автомашину. Латиф был ранен. Удай в ту ночь сидел в ресторане в … Швейцарии.
Во время войны в Заливе багдадский правитель уже до такой степени доверял Латифу, что использовал его для крупномасштабного обмана. Каждый житель Ирака до сих пор вспоминает, как Удай ездил под бомбами союзников на кувейтский фронт. Разумеется, это был Латиф, который должен был показать всему миру, что семья Саддама не сбежала от войны за границу, как о том писали « продажные зарубежные газеты ».
Латифу дозволялось делать все, что делал Удай. Правда, кроме одного. Отпрыск сказал своему двойнику:— Не тронь моих девочек! Двойник девочек не трогал.
Ему было не до них. По словам Латифа, он пережил девять покушений на свою жизнь.
|
Ведь Удая хотели прикончить не только противники режима, но и родственники многочисленных женщин, которых он обесчестил, и мужчин, над которыми он издевался или просто убивал в приступах гнева.
Латиф признался, что после одного спора с Удаем его бросили в тюрьму, пытали, едва не расстреляли. Короче, жизнь двойника была настоящим кошмаром. Он не мог рассказывать дома о том, что с ним происходило на « службе ». У него не было и не могло быть друзей. Даже самые лояльные к режиму Саддама люди в президентском дворце опасались вести с ним беседы. А вне дворца не было Латифа Яхьи – был лишь Удай Хусейн, окруженный телохранителями.
* * *
Лишь один человек во всем мире понимал Латифа, говорил с ним откровенно и не боялся доноса. Это был Амир Фуаз аль- Амари – второй по счету двойник Саддама Хусейна( первый был убит осенью 1984 года « при исполнении служебных обязанностей »).
Фуаз аль-Амари прошел через те же круги хирургического ада, что и Латиф. Впрочем, двойнику Саддама пришлось пройти еще несколько пластических операций в Югославии, где его лицо было переделано практически полностью.
Оба двойника познакомились на следующий день после того, как Латиф посетил футбольный матч.
— Сначала я растерялся, – рассказывал позднее Латиф. – Передо мной стоял Саддам, который улыбался и протягивал мне руку. Дело происходило в подвале президентского дворца, в тире, куда я спустился, чтобы потренироваться в стрельбе из пистолета. Я совсем не ожидал встретить Саддама, да еще без охраны. Фуаз аль-Амари, увидев мою растерянность, рассмеялся и назвал себя.
Двойники подружились. Впрочем, это была странная дружба. Они встречались только в президентском дворце. Чаще всего – в его подвалах. Они ни разу не появлялись вместе на людях
|
, никогда не вели разговоров на « служебные » темы.
Раз в неделю они проходили медицинское обследование. Врачи должны были удостовериться в том, что у каждого тот же вес, что и у « оригинала », что ничего не происходит с их зубами или внешним видом, что они полностью соответствуют « прототипу ».
Жизнь Фуаза аль-Амари была гораздо труднее, чем у его коллеги. Двойник Удая мог все же бывать на людях, посещать рестораны, вечеринки, дискотеки и спортивные соревнования, выезжать за границу. Саддам никогда не делал ничего подобного. Значит, не мог этого делать и его двойник. Он даже не мог выйти на улицу в « неслужебное время » – сходство с Саддамом было настолько полным, что его немедленно убили бы.
Поэтому Фуаз аль-Амари выходил за стены дворца только тогда, когда играл роль Саддама. Значит, очень редко …
Одним из таких редких « праздников » в скучной жизни Фуаза аль-Амари стал, например, известный всему миру заплыв « Саддама Хусейна » в реке Тигр. Он состоялся 26 июля 1992 года. Заплыв был задуман для того, чтобы показать мировой общественности, что иракский президент жив, здоров, полон сил и оптимизма. Естественно, Саддам остался во дворце, а его двойник переплыл реку, спиной ощущая ненавидящие взгляды и каждую секунду опасаясь покушения.
Кстати сказать, на иракского диктатора покушались семь раз. И только один раз угрозе подверглась жизнь самого Саддама. Шесть раз рисковал Фуаз аль- Амари.
* * *
Мысль о своей обреченности практически никогда не покидала Латифа. Он прекрасно понимал, что, согласившись стать двойником Удая, он тем самым навсегда отказался от личной жизни, от права принимать какие-либо решения и идти в жизни свои путем. За малейшее ослушание капризный и мстительный Удай мог влепить ему пулю в лоб.
|