Черный ангел , ангел смерти , предупреждает Белого , который хочет вселиться в Рыженькую и наделать ее руками добрых дел : ее сегодня в овраге изнасилуют и убьют . Финал сказки потрясает . На пустыре ублюдки пытаются изнасиловать Рыженькую . Черный стоит рядом , говорит Белому , вселившегося в официантку : “ Ну хватит , голубь , вылезай . Тебе что , мало ?” И тут происходит невероятное . Полузадушенная женщина исторгает немыслимой силы звук . Этот вой сливается с воем и плачем девчонки , родившей в больнице уродца : рядом химкомбинат ... Вой заполняет ночное пространство города , поднимается к небу . “ Люди прилипали к окнам , выпрыгивали из кухонь и спален , выходили на улицу . Им было страшно . Кто-то сказал , что так , наверное , трубят ангелы перед Концом Света , а кто-то возразил : “ Чепуха ! Просто люди празднуют , выпивают . Рождество ведь ! Христос родился !” Какое смелое смешение высокого и низкого , уродства и красоты , мифа и жестоких до бесстрастности документальности картин бытия ... Конечно , два ангела , Черный и Белый , - мифологический прием , оправдывающий и объясняющий на уровне вечности дикие людские реалии , страшные – и привычные – константы цивилизации . Но этот прием срабатывает безотказно . Маленькая сказка-новелла превращается в философскую притчу крупного порядка . И в то же время автор нигде не теряет счастливого дара сюжетной живости , киношной динамики повествования . Алене Жуковой нигде , на протяжении всей книги , ни в одном рассказе не изменяет ЧУВСТВО ВРЕМЕНИ : не только художническое чувство своего – нашего ! - непростого времени , с его сгущеньем трагизма , с его попыткой радости наперекор всему , - но и чувство временнОй меры внутри самого повествования . По сути , каждый рассказ – это маленький фильм , такая удивительная короткометражка , снятая рукой опытного мастера . Алена Жукова – еще и яркий стилист . Ее проза с виду прозрачна и проста , но автор в полной мере владеет тем уровнем мастерства , когда простота и ясность , грациозная непритязательность изложения скрывает внутри неожиданности , возможность уместить историю целой жизни в один абзац : “ В прошлый раз все было : елка , гости , подарки . А чем кончилось ? Встречали всей семьей , а провожать – одной . Первым ушел муж , потом – дочь . Оба влюбились без памяти . Даже кошка по весне сошла с ума и сбежала в поисках любви . Так никто и не вернулся ” (“ Два кольца , два конца ...”). Пружинистость , концентрация напоминает стихи . Максимум информации в минимуме объема . Эта сжатость , этот лаконизм – не самоцель . Алена Жукова – опытный живописец , она знает , как делать красивые вещи , ее кисть широка и свободна , а мазок точен и упрям : “ Умел он мазнуть глазом , вроде мимоходом , а потом повернуться и пристально вглядеться в муху , сверкнувшую изумрудом на солнце , в пятно плесени на стене , похожее на карту мира ...” (“ Диван ”). В этом абзаце – тайный творческий портрет самой Алены Жуковой : глаз ее необыкновенно точен , он подмечает все – от мелких , но необходимых для полноты картины деталей до крупности образа и смысла . Любой рассказ здесь держится на образе . Для прозаика это самое ценное , что только может быть , ибо лишь внутри образа – та поэзия , без которой настоящая проза немыслима . Автор не только “ мастер трагедии ”, не только драму жизни видит и пишет . Алена Жукова не чурается и юмора (“ Васька , брысь отсюда !” - замечательный этюд о взаимоотношениях кота и людей ), и нежной , печальной лирики (“ Сказка о перекрестке ”): это говорит о том , что
14