97
цию «мирового древа», изложенную
надымским автором с помощью
резьбы по дереву. Ствол – ось про-
странства и времени, корень и вет-
ви – нижний и верхний миры.
В нижней части фигурки надым-
ский «философ» изобразил корень
или пень с двумя корневищами. На
пне он прорисовал две личины. По
мнению этнографа Людмилы Хо-
мич, подобные культовые предме-
ты в виде высоких пней, в верхней
части которых вырезали подобие
человеческого лица, существовали
реально как у саамов, так и у нен-
цев. В них обитали духи леса, к ним
обращались за покровительством
во время промысла. В личину, выре-
занную на стволе кедра, мог вопло-
титься и умерший шаман. В леген-
дах селькупов человеческие души,
вселявшиеся в тело матери еще до
рождения ребёнка, выходили имен-
но из корней священного дерева
Кандальдука. Пень с «замурован-
ными» личинами – образ нижнего
мира, где души пребывают после
смерти вплоть до нового рождения.
В мифах и обрядовой практике
обских угров дерево с наклонённой
вершиной имело магическое зна-
чение. Люди верили, что перешаг-
нувший через такое дерево колдун
мог превратиться в медведя. Таким
же образом он был способен и вер-
нуться в свой первоначальный че-
ловеческий образ.
Закругленный вид дерева – об-
раз жизненного круговорота –
сходно воспринимается и ненцами.
На Обской губе, в устье реки На-
дым, есть Священный мыс. Воз-
можно, он имел сакральную связь
с поселением. Местные жители до
сих пор говорят, что на мысу «де-
ревья растут кронами в землю»,
как бы вверх ногами. Это предание
было порождено необычным видом
мыса, представляющего из себя две
примерно равные возвышенности,
круто опускающиеся к Обской губе.
Ненцы называли два мыса Сидя-ся-
ду, что означает «двулицые». Расту-
щие здесь деревья падают, удержи-
ваясь наверху корнями и упираясь
кронами вниз. Они как бы катятся
по наклонной осыпи мыса: обна-
Такой многоплановый мифологический «персонаж», как найденная фигурка,
на наш взгляд, претендует на статус важнейшего сакрального предмета
Надымского городка, древа жизни шамана, его главного духа-помощника.
Одно из сохранившихся до сих пор ненецких названий
городка – «нямдото харад» (рогатый дом). Думается, в таком доме
должен был обитать и свой, особо почитаемый «рогатый» дух.
женные корни поднимаются вверх,
а крона занимает их место.
Святой мыс – наглядная демон-
страция мифа о бесконечно круг-
лящейся Вселенной. В масштабах
вечности между верхом и низом,
жизнью и смертью нет никакой раз-
ницы. Сакральное место обнажает
этот смысл, замыкает миры, время,
через которое в один миг можно
пересечь порог: умереть и вновь
родиться медведем, волком, гага-
рой. Изображая два корневища у
древа, надымский философ как бы
раскрывал сам механизм перехода
между мирами. В реальной жизни
попасть оттуда сюда и наоборот не
так просто, как в сакральном про-
странстве. Преодолевается грань не
только между мирами, но и между
поколениями. Этот переход явля-
ется важнейшим событием и со-
провождается определёнными дей-
ствиями.
В угорском обряде родин уча-
ствуют две матери, произносящие
таинственную пару слов. Проходит
трижды по семь дней, прежде чем
мать выходит за порог маленького
чума и передаёт новорожденного
несущей матери. На пути к боль-
шому дому они четыре или пять раз
перепрыгивают через дымящуюся
лодочку с заветными словами, кото-