ПУТЕШЕСТВИЯ ДУХА
сентябрь-октябрь, 2014
леньком университетском городке Блаксбург. Мне там так
не хватало общения, что я стала писать своим знакомым в
Союз о том, что здесь вижу и как воспринимаю Америку. А
оттуда мне в том далеком 1975 году отвечал лишь один че-
ловек – отец Александр Мень, московский священник, хо-
роший знакомый Яши. Вот отсюда, из этих писем, родилась
книга «Америка, Россия и я», а потом уже и другие. Отец
Александр, как бы благословляя меня, сказал: «Дина, вы –
писатель, вы должны писать».
«Дина, учи инглиш!»
Когда мы приехали в Америку, нас поддерживал Тол-
стовский фонд. А потом я, неправильно поняв английский
текст, сказала там, что мужа приняли в Принстонский уни-
верситет. Услышав это, сотрудница фонда тут же сняла нас
с довольствия. Когда я вернулась домой, Яша сообщил, что
приняли пока только документы. Иосиф, узнавший, что мой
английский оставил нашу семью без денег, позвонил князю
Голицыну, руководителю фонда, и нас восстановили. Мне
же посоветовал: «Дина, учи инглиш».
А еще нам помог Миша Шемякин, который в те дни как
раз позвонил Яше из Франции с просьбой написать для его
журнала «Аполлон-77» статью. «Да не до статьи мне! – за-
нервничал муж. – Тут моя жена наболтала глупостей, те-
перь сидим на мели». «Сколько надо? – спросил Миша. – Я
пришлю». И прислал.
– Так чем же все-таки был спровоцирован ваш отъ-
езд? Только обыском?
– Нет, конечно. Вызов пришел еще до обыска. Мы уехали
за свободой.
– И вы ее получили?
– Получили, но у нее оказалась высокая цена. Вы сейчас
и сами видите, как с ней тяжело справиться, когда не готов
к ней. Но я уже не могла жить в Союзе. Хотя я работала в
Ленинградском университете и мне всюду была зеленая
улица, меня здесь все раздражало. Я готова была хоть окна
мыть в Америке, только бы вывезти детей отсюда. Когда мы
пришли в ОВИР за готовыми визами, генерал КГБ нас опять
спросил: «Почему вы уезжаете? Вы, два ученых…». Я отве-
тила ему: «Ваша дочка тоже уедет». Он посмотрел на меня
удивленно: «Да?!». «Конечно!».
Но в целом мы в Америке устроились хорошо. Вы знаете,
что сказал Иосиф на церемонии вручения Нобелевской речи?
«Мы (он имел в виду и себя, и Яшу – они оба знали англий-
ский еще до приезда) были американцами еще до того, как
вступили на эту землю». То есть были свободными. Яша до-
вольно быстро нашел работу в Вирджинском университете,
меня тоже туда вскоре приняли. По окончании договора Яша
повсюду разослал свое резюме, и его пригласили в фирму
«Эксон», где работали пять русскоговорящих ученых, и среди
них – Леня Перловский. Меня также туда взяли, но не потому,
что я такая умная – они очень хотели удержать Яшу.
– Неужели не было ностальгии по покинутой родине?
– Вначале я готова была вернуться домой хоть по дну
Атлантического океана. Но потом образовался психологи-
ческий барьер. Поэтому, когда меня спрашивают – почему
Бродский не вернулся, его ведь так ждали на родине? – от-
вечаю, что очень трудно вернуться в свою прежнюю жизнь.
Хотя, конечно, многим людям не надо было уезжать. Тому
же Сереже Довлатову, например. И вообще всем, кто зани-
мается литературой. Например, моему другу Игорю Димен-
ту. В Союзе он работал вместе с Петром Фоменко. Послед-
ний стал знаменитым режиссером, а Димент… Когда есть за-
вышенные ожидания, что в чужой стране станешь гением,
– за них приходится платить слишком высокую цену. Нужно
уметь правильно оценить свои возможности, понять, что ты
можешь принять, а что – нет. Поэтому любой художник дол-
жен хорошо подумать, прежде чем уезжать куда-то навсег-
да. А если и ехать, то в аспирантуру, чтобы получить хоро-
шее образование.
В Америке нет такой атмосферы душевности, какая есть
здесь. Поэтому была и есть некоторая тоска по общению. У
нас с Яковом в Союзе был такой круг замечательных людей
– и вдруг он рассыпался! Кто в Париж уехал, кто – в Австра-
лию, кто – в США. И всё – Яшина философская мысль ста-
ла работать вхолостую. Да, в Америке замечательная ком-
фортная жизнь, но ему нужны были собеседники, едино-
мышленники, друзья.
– Про Довлатова пишут, что он умер от сердечной
недостаточности…
– А я думаю – от тоски. Знаете, у всего есть предел. В том
числе и у печали. Даже я, его друг, боясь испортить с кем-то
отношения, струсила и не пригласила Сережу в свой бостон-
ский дом. Ему, конечно же, не доставало аудитории. Да, он
печатался в американских журналах, но очень хотел быть
услышанным в России.
– А что вам лично помогло сохранить в такой чистоте
русский язык?
– Ну что вы! Я даже не могу представить, что язык можно
потерять. Мы общаемся в русскоязычной среде. Когда пере-
ехали в Бостон, я преподавала русский язык американцам.
Тогда, в середине 70-х, продолжалась «холодная война»,
СССР был сильным врагом, которого нужно было изучать,
и американцы выделяли на это деньги. Сейчас же кафедры
русского языка везде закрываются.
– Каким сегодня с точки зрения человека со стороны
стало постсоветское пространство?
– Мы уезжали от безмерной жесткости со стороны госу-
дарства и закрытости страны. Сейчас люди стали жить луч-
ше, можно свободно выезжать за границу, есть интернет. А
раньше все делалось тайно. И все же мне показалось, что в
Ленинграде (Диана по-прежнему называет Санкт-Петербург
именно так) многие недовольны.
Конечно, я и сегодня скучаю по общению, по единению, по
любви друг к другу, что были у нас в Союзе. В России это, к со-
жалению, тоже сейчас утрачивается, но в Америке очень силь-
но отчуждение живых существ друг от друга. У нашего кота, на-
пример, есть свое место на кухне. Когда наш маленький внук
однажды направился туда, моя американская невестка сказа-
ла: «Сашенька, это – правайси (личное пространство) кота, и
ты не должен туда ходить». Это прайваси настолько внедри-
лось в сознание американцев, что уже нет никакого контакта
между людьми. Такая вот палка о двух концах.
– Прожив столько лет в Америке, вырастив там де-
тей, вы могли бы ответить на вопрос: в чем же заклю-
чается успешность американцев?
– В прагматичности. Как смешно выражается Наум Кор-
жавин (не любящий Америку) – в том, что «ихние первые
люди всё и основали: конституцию и декларацию прав че-
ловека». А мой сын Илюша считает, что большое значение
в обустройстве страны имела религия. В Южной Америке
преобладает католицизм, а в Северную приехали проте-
станты. Их кредо – работать, работать и работать. Вот так
и были созданы США – по принципу неустанной работы и
соблюдения пунктов конституции. В Америке всё зависит не
столько от личности президента (его влияние относитель-
ное), сколько от соблюдения принципов законности.
59