иммиграция
ВОТ ИДЕТ К АРАВАН...
П
есенка такая была во времена моей бесшабашной студенческой юности.
Шел, значит, караван, по сыпучим пескам и что-то там нехорошее (или хо-
рошее?) вез «в свой родной Пакистан». Прямо скажу, с удовольствием мы
ее горланили. Так у меня образ каравана и отпечатался: песок, верблюды,
караванщик Али… Поэтому, когда я смотрю на картинки этого современного каравана
с рядами здоровенных парней, стремящихся к нашим границам, у меня возникает
некоторый когнитивный диссонанс (почему «когнитивный», я до конца не понимаю,
но слово красивое, почему бы не употребить?). Ни тебе верблюдов, ни песков, ни
караванщика…
Сразу хочу оговориться, что в своей многолетней журналистской практике я с подо-
зрительным упорством избегал политических тем. Даже когда с политическими деяте-
лями общался, всегда рассказывал лишь о самом факте этих встреч или о том, что
их спровоцировало. А о взглядах этих самых политиков скромно умалчивал. И вовсе
не потому, что позиции своей не имею или побаиваюсь ее высказывать. Тут у меня
как раз все в порядке. Просто с детства, отрочества и юности проникся уверенностью,
что те крупицы информации, которые нам скармливают, не позволяют даже отдаленно
представить, что же там происходит на самом деле. Какие реальные мотивы опреде-
ляют поступки тех, кто назначен вершить наши судьбы, и какие тайны они от нас ста-
рательно и, прямо скажем, небезуспешно, прячут. Поэтому, как говаривал незабвенный
штандартенфюрер, не хочется играть роль болвана в китайском преферансе.
Но всякие там истории я рассказывать за много лет вроде бы научился и пароч-
кой из них с удовольствием сейчас поделюсь. Поэтому запаситесь терпением и не
спешите переворачивать страницы.
Но сначала об этом самом караване. Знаете, у меня к нелегалам отношение как
у любого порядочного человека. Вроде бы и не должно их быть, но у каждого из
нас есть свой, «хороший» нелегал. Иногда даже целая семья. И мы как бы говорим:
господа правительство, хотите бороться с ними – боритесь, но моих, пожалуйста, не
трогайте. Мои – они знаете какие? Получше любого легального будут. И бедное пра-
вительство не знает, что ему делать: то ли гнать всех к чертям собачьим, то ли раз-
бираться с каждым из этой многомиллионной армии, что способно подорвать бюджет
даже нашей, с удовольствием скажем, небедной страны. Правда, у правительства
тоже свои заморочки, о которых мы опять-таки и не подозреваем. А вот если пофан-
тазировать, то можно представить, что, например, у какого-нибудь заступника сирых
и убогих есть громадные сельскохозяйственные угодья и он кровно заинтересован в
дешевой рабочей силе. А тот, который вроде бы и закон поддерживает, и об отече-
ственном трудяге печется, на самом деле просто выполняет волю своих избирателей.
Депутатский наказ называется. О потенциальных избирателях я уже и не говорю.
Но это все так, мысли вслух. В порядке бреда. Вернемся ненадолго к пресловутому
каравану. Там вроде бы уже второй на подходе. А пока эта заметка дойдет до чита-
теля, возможно, и десятый сформируют. И пойдут они по миру, размахивая своими
национальными знаменами, что, конечно, больше напоминает вторжение, чем прось-
бу об убежище. Я когда на них смотрю, всегда Владимира Семеновича вспоминаю:
«Солдат всегда здоров, солдат на все готов. И пыль, как из ковров, мы выбиваем
из дорог». Не хватает, правда, униформы и оружия, но ничего, дело наживное. Надо
будет – подвезем.
Правда, и здесь не все понятно. Знаете, ведь эти ребята, которые флажками-то
машут, зачастую понятия не имеют, что у государств есть какая-то атрибутика. Гим-
ны там, всякие, флаги… Значит, кто-то им эти флажки в руки сунул. И вот гадай. То
ли репортер для полноты впечатлений и красоты картинки, то ли организатор этого
марша для демонстрации полной безнаказанности. «Ну, и что вы нам сделаете?».
А пока эти ребята маршируют (к ним мы еще вернемся), сердобольные ребята,
победившие на последних выборах в Конгресс, готовят им здесь торжественную
встречу. Даже после того, как побросали они булыжники в наших солдатиков. Какой
такой безгрешный начал этот беспредел, можно только гадать. Хотя мы и знаем,
чьим оружием является этот самый пресловутый булыжник.
И в связи с подготовкой этой торжественной встречи вспомнил я одну довольно
забавную историю. Началась она четверть века назад, но актуальности своей не
потеряла и по сей день. А если все же покажется вам, что к делам сегодняшним
она как-то даже и не относится, то, значит, в Америке вы либо недавно, либо так
ничего и поняли.
Итак, представьте себе цветущую среднеазиатскую республику. И живет в столице
этой республики большая семья. Можно, если хотите, по-модному назвать – клан.
Состоит он из трех больших ветвей, во главе которых стоят патриархи, родившиеся
еще в десятых годах прошлого столетия. «Дела давно минувших дней, преданья
старины глубокой». Патриархов этих трое: две сестры и брат. И от каждой из этих
ветвей, как я уже справедливо заметил, разрослось свое ветвистое дерево. Поняли
в общих чертах? Тогда к делу.
И вот одна из сестер собралась на постоянное место жительства в Америку. Прав-
да, «собралась», возможно, не совсем то слово, поскольку находилась она уже в
том возрасте, когда самой собираться сложно. Скажем так, «собрали» ее. И благо-
получно доставили в наш благословенный южный город. А вместе с ней прибыло
сюда и одно из тех цветущих родовых деревьев, которые мы уже упоминали. И надо
30
3 (187) март 2019
отдать ребятам должное. С первых дней озаботились они, как бы и другие родные
деревья пересадить на благодатную американскую почву. Сразу скажем, частично
получилось. Вторая сестра со своим достаточно многочисленным потомством уже
примерно через год смогла насладиться красотами Атланты. В те времена денежки
евреев-благотворителей осваивало множество внебюджетных организаций, и закон
Джексона – Вэника буквально вымел ребят из одной страны и примчал в другую.
А вот третьему деревцу не повезло. Случилось так, что его корень умер еще до
того, как в той цветущей республике стало можно вообще заговаривать об иммигра-
ции. И вот сидят себе, бедолаги, и не знают, что им делать. Время от времени звонят
в так называемый «Русский стол» (хотя он, скорее, еврейский) и спрашивают, мол,
что посоветуете нам, горемычным? По родным скучаем, подушки грызем по ночам.
Раньше хоть на свадьбах и похоронах виделись, теперь вот и такой возможности ли-
шены. А им так вежливо отвечают: «Ребята, номер у вас есть, но подтвердить мы его
не можем, поскольку дедушку своего вы не уберегли и родство прямое прервали».
«Да, но вот там тетя… Даже две…». «Тетя – это очень плохо. О тете не подумали
ни Джексон, ни Вэник». «Так что же нам делать?» – «А вот это не наши проблемы».
К чести родственников, которые здесь уже обосновались, скажем, что они тоже не
сидели сложа руки. Предлагали самые различные варианты, вплоть до того, чтобы
присоединиться к чему-нибудь, похожему на нынешний караван. Но наши законо-
послушные ребята не хотели начинать новую жизнь с обмана. Тогда родственники
стали письма в разные инстанции писать. Дескать, семья разделена, одна веточка
только и осталась. Да и опасно там у них. Того гляди русских резать начнут. Что уж
о евреях говорить. Сам Аллах велел».
Написали даже первой леди. А кто у нас тогда играл роль первой леди? Пра-
вильно. Главная защитница сирых и убогих госпожа Клинтон. Обратила она свое
благосклонное внимание на проблемы беженцев из мест гораздо более опасных,
чем Мексика и Гондурас, и сподобилась ответить за своей витиеватой факсимильной
подписью. Письмо это до сих пор хранится в архивах семьи. Вы ведь уже поняли,
в чем его суть? Правильно, догадливые вы мои: «Тетя – это очень плохо. А потому,
уж извините, ничем помочь не можем».
И в город этих горемык приезжали различные миссионеры. И выстаивали они мно-
гочасовые очереди только для того, чтобы лишний раз услышать, что «тетя – это
совсем не то, что им нужно».
Но, как говорят наши русские друзья, «Бог не Тимошка – видит немножко». Не про-
шло и полутора лет, как повернулась фортуна своим улыбчивым лицом к нашим ге-
роям и предоставила возможность одному из членов их семьи совершенно легально
въехать в Америку. И уже на следующий день после приезда позвонил он тем самым
людям, которые так долго рассказывали ему о ненадежности такого родства, как тетя.
– Здравствуйте, – говорит. – я приехал. Номер грин-карты вчера в аэропорту про-
ставили. Сейчас пойду карточку какую-то оформлять. В общем, забудьте про тетю, я
уже тут. Давайте родных вытаскивать.
И, надо сказать, поняли его с полуслова:
– Мы так рады, что вы наконец здесь. Кого звать-то будете?
– Я… всех хочу. Папу хочу сюда поскорее, и маму, и брата с женой. Они такие
хорошие, вы не пожалеете.
– Хорошо, записали. Еще кто-нибудь?
– Еще дядю хочу. У меня такой дядя…
– Стоп. Дядю нельзя. Дядя – это та же тетя, только с другими первичными поло-
выми признаками.
– Да вы что? У меня такой дядя! Папин брат… Еврей, между прочим.
– Вот папа ваш приедет, тогда и поговорим.
– Но там же опасно!
– Дядя – это плохо.
И вот тут у меня возникают первые несколько вопросов. Например. Помимо оче-
редей, ожиданий, собеседований все легальные иммигранты предоставляют кучу
документов. Например, справку из милиции, что не находятся в данный момент под
судом или следствием. Какой людоед придумал это для бывших республик Советско-
го Союза, где получение такой справки требует многодневных ожиданий и многодол-
ларовых взяток, я не знаю. Но хочу спросить у защитников караванщиков: эти люди,
которые с таким упоением кидаются камешками и которых вы требуете впустить на
улицы наших городов, они, наверное, все с такими справочками? А еще мы, я помню,
долларов по двести отдавали за медицинские обследования. Хотела Америка удо-
стовериться, что не везу я в нее нежелательных заболеваний. И мы относились к это-
му с пониманием. Вопрос: с какими медицинскими документами пришли эти ребята
под чужими знаменами? И что они подцепили, пока неделями бродили, спали, пита-
лись, справляли естественные надобности в совершенно антисанитарных условиях.
А там, в дороге, у них, наверное, еще и романы вспыхивали. Представить страшно.
При этом о наличии у них легализованной тети или хотя бы дяди я даже и заик-
нуться боюсь.
Однако вернемся к нашим героям. За несколько лет перевезли они цепочкой почти
всю свою еврейскую родню. Но у одного из них оказалась русская жена. И ждали
ребята своего воссоединения аж целых семь лет. Все это время они получали
▶
www.russiantown.com