Март 2004 | Page 58

рассказ

( Продолжение . Начало в предыдущем номере )

Как только у Савицкого пересыхало в горле и голос начинал дрожать , узбекский друг тут же хватался за бутылку , оперативно наполняя пиалу вином . Савицкий , не прекращая пения , синхронно выпивал . Песня оживала , обретала глубину и силу .

Когда , закончив песню , Савицкий умолкал , ему на смену вступал невидимый в ночи дехканин . Колхозник настойчиво тянул свою мелодию . Она была по-прежнему заунывна и пронзительна .

Прислушиваясь к пению дехканина и отвалившись на подушку курпачи , Савицкий , будто Стасов , восклицал :

– Сколько музыкальных тем , чарующих мелодий , еще не испоганенных членами Союза композиторов , сколько сказаний и легенд , еще не обработанных писательской шпаной , таит в себе творчество узбекского народа !..

Приятель преданно смотрел Савицкому в его нетрезвые глаза , восторгаясь мудростью старшего товарища :

– Позволь выпить за тебя , Геннадий . За твой талант , эрудицию и ум . Ты не станешь возражать , если я за это выпью ?

Проявляя щепетильность и боясь обидеть друга , Савицкий никогда не возражал . Напротив , он всегда поддерживал в товарище любой порыв души . Тем более такой , как выпить . И дело здесь не в пьянке , в которой вечно обвиняла Слава . На Востоке верно говорят : « Что в этом понимает женщина ?»…

– Нет , – рассуждал Савицкий , все глубже погружаясь в волны горячащего вина , охлажденного в арыке . – Дело , друг мой , здесь совсем в другом . Что ни говори , а истина действительно в вине .

Осушая пиалу за пиалой , прислушиваясь к грустному карнаю , к неразборчивому трепу захмелевшего узбекского приятеля , Савицкий отдавался мыслям о самом сокровенном . В мозгу , опаленном винными парами , неожиданно всплывали темы , прорастали робкие , но гениальные догадки , формировались тезисы будущих научных публикаций , крепли смелые гипотезы . Иногда он даже вздрагивал , поражаясь глубине и широте охвата проблематики окружающей его действительности .

В такие сокровенные минуты действительность становилась многогранней и прекрасней , обретая яркие жизнеутверждающие краски . Исчезала мерзость бытия , социальная несправедливость , межнациональная вражда , антагонизм , предательство , человеческая подлость , изворотливость и суетливость . В голове начинал восторженно звучать орган , учащенно колотилось сердце , переполненное радостью . Хотелось праздника и как осознанной необходимости – свободы . Хотелось громко крикнуть в ночь : « Идите вы все к черту ! Лизоблюды , подголоски , адепты коммунистической морали ! Всё к черту ! Всё в Тартарары – социалистические ценности , идеалы гуманизма , равенства и братства ! Никакого братства и в помине нет ! Вы слышите меня , идеологи и пропагандисты ? Будьте вы все прокляты !

Слава испуганно трясла его за плечи , шлепала по лысеющей крупной голове .

– Проснись ! – придушенно кричала Слава , чтобы не услышали соседи . Звала отца на помощь .

Наум Матвеевич оперативно откликался из соседней комнаты :

– Пить надо меньше , вот что я скажу ! У нас на флоте таких , как вы , Геннадий , выбрасывали за борт .

К Савицкому , проснувшемуся в собственной постели , рядом с перепуганной женой , возвращалось мутное сознание . Обильный пот заливал глаза , полость рта пылала от выпитой вчера « Чашмы ».

– Замолчите , папа ! – кричал Геннадий . – Вам ли пристало читать мораль ?!

– Это вы о чем ? – взвивался бывший китобой .

И тут китобоя прямой наводкой настигал гарпун :

– Признайтесь ! – кричал Савицкий , – Вас по ночам не терзают души загубленных китов ?

Наум Матвеевич на мгновенье затихал . А ведь и вправду , сколько раз он так же , как и зять , вскакивал по ночам с постели , мычал , стонал , рвал в клочья простыню . Это убиенные киты на него наваливались тушами , с хрустом проламывая грудь .

– Я их не убивал ! – отчаянно отбивался счетовод . – Их убивали гарпунеры .

– Ах , гарпунеры ?! – по-мефистофельски хохотал Савицкий . – А вы в сторонке с калькулятором в руках пересчитывали туши ! Да к тому же , бьюсь об заклад на четыре бутылки « Саперави », делали приписки и получали

Александр БИЗЯК Сочтемся Славою !..

Светлой памяти Геннадия Савицкого

премиальные . Признайтесь , вам эти премиальные не обжигали руки ?

– Как вы можете ?! – бился в истерике старик . – Я пережил 48 финансовых проверок ! У меня благодарность от самого Косыгина !

– Ваш Косыгин такой же гарпунер , только рангом повыше !

Когда звучали имена руководителей страны , Савицкий окончательно терял самоконтроль . Он свирепел , становился невменяемым . Особенно в состоянии тяжелого похмелья .

Старик жалобно скулил , утирая невидимые миру слезы .

– Прекратите плакать ! – требовал Савицкий . – К лицу ли это моряку ? И запомните – Ташкент слезам не верит .

– Слава , почему же ты молчишь ? – взывал к дочери Наум Матвеевич . – На твоих глазах расправляются с родным отцом .

Славу терзало двойственное чувство : с одной стороны – родная кровь , отец ; с другой – пусть и пьющий , но тоже ведь отец : Владика и Ляночки .

Слава , статная , красивая , босая , в одной ночной рубашке , бежала к шкафчику с лекарствами , доставала валерьянку .

Савицкий тоже убегал . Но своим проторенным маршрутом – на кухню , к тайнику . Но увы ! Тайник был пуст . Тогда он возвращался в спальню , подходил к плачущей жене и ласково просил :

– Нацеди и мне . Может быть , оттянет …

Слава протягивала мужу валерьяновый флакон : – Все не пей . Оставь отцу . – Да что я , зверь какой ? Оставлю . Отпив глоток , он направлялся к тестю . – Третьим будете , Наум Матвеевич ? Трясущейся рукой Наум Матвеевич принимал у зятя валерьянку . В глазах у тестя появлялись слезы .

– Может быть , хотя бы рюмку принесете ? – ворчал старик . Савицкий улыбался : – Коль пошла такая пьянка , пейте из горла …

Выпив зелье , тесть постепенно приходил в себя . На его губах появлялась виноватая улыбка . Робко подмигнув Савицкому , он застенчиво шарил под матрасом и извлекал оттуда стограммовую коньячную бутылочку . – Вот , берег на особый случай … Савицкий выжидательно смотрел на тестя .

– Дверь прикройте , – заговорщицки шептал старик . – Геннадий , я к вам с серьезным предложением . Только не говорите сразу « нет ». Зять заволновался : – Наум Матвеевич , в чем дело ? – Геннадий , вы не против , если я предложу вам выпить ?

– С чего вы взяли , что я буду против ? – вырвалось у зятя , но он тут же оборвал себя . – Это провакация , подвох ? – Ни то и ни другое . – Я не совсем улавливаю логику … Наум Матвеевич собрался с духом и твердо произнес :

– Геннадий , я предлагаю выпить нам на брудершафт . Признаюсь , я давно ждал этого момента , и мне кажется , что он настал . Нам пора мириться . Хотя бы ради Славы .

Савицкий настолько растерялся , что присел на краешек кровати .

– Сочтемся Славою , ведь мы свои же люди ! Я правильно вас понял ?

– Вот именно ! – Наум Матвеевич по-отцовски приобнял Геннадия за плечи . – Вы не смотрите на меня , что я бухгалтер . Я хоть физически и старый человек , но в душе еще мужик . Так выпьем что ли ? Сын ?..

– Конечно выпьем , папа . Только вот за что ?

– За трезвый образ жизни . Ты не возражаешь ?

58 № 3 ( 9 ) март 2004 г . www . russiantown . com