с днем матери!
H езатейливый рисунок мальчишки с простой подписью в уголке – так коротко можно передать содержание известной нам песни. В её припеве есть слова: « Пусть всегда будет мама!». Их, думаю, готовы петь, повторять, кричать каждый день если не все, то очень многие, лишь бы навеки так оно и было.
« Всё лучшее на земле от лучей солнца и молока матери. Сердце матери лучше солнца греет », – говорят в народе. Всё чаще, слушая разные материнские исповеди, я прихожу к выводу, что мы, дети, порой чересчур бездумно принимаем жертвы своих мам. Принимая их, мы нечасто утруждаем себя вопросом: не отдаёт ли мать последнее? Не отдаёт ли то, без чего не выжить ей самой? Жертвенность материнского чувства естественна, но не менее естественной обязана быть и наша готовность противостоять благородной « неразумности » материнских щедрот.
Этот мир не от солнца такой золотой, Он заполнен до края твоей теплотой,
– так писал Р. Рождественский, воспевая Мать.
Можно привести множество примеров заботливого и нежного отношения детей разного возраста к своей матери. Но, к сожалению, письма, телефонные звонки, рассказы, больше похожие на настоящие исповеди знакомых и незнакомых людей о жестокости, бездушии и невнимании детей, не могут не волновать.
Живя в Америке, мы уже привыкли, что ежегодно( официально с 1914 года) каждое второе воскресенье мая торжественно отмечается замечательный праздник – День матери. В этот день предписывается повсеместно вывешивать американские флаги. Многие американцы прикалывают к одежде гвоздику – белую в память об ушедшей маме, красную – в честь здравствующей. Американское почтовое ведомство выпустило марку с изображением « Портрета матери », который принадлежит кисти американского художника Д. Уистлера. Почта не успевает доставлять матерям по всей стране поздравительные открытки и письма. Миллионы американцев говорят миллионы слов любви своим мамам и дарят им цветы.
Традиция отмечать День матери старая. Ещё в глубокой древности и в Англии, и на Руси были установлены дни, когда полагалось навещать матерей и дарить им небольшие подарки. Сейчас вместе с американцами этот же день празднуют мексиканцы, а чехи, например, отмечают День матери в июне. Понятно, что праздники проходят, но День матери просто необходим каждый день круглый год. Мы заняты чем угодно, находим время на всё, о чём угодно думаем, но только не о маме. Как рассказал один взрослый сын, в День матери он привёз своей маме цветы и конфеты. А перед этим недели три её не навещал – то был отдых на океане, то свадьба сына приятелей. « Мама посмотрела на открытку с длинным поздравлением на английском языке, где в самом конце мы с женой и детьми приписали по-русски свои имена. Потом каким-то не своим голосом сказала: « Спасибо, дорогие! Попьем вместе чайку? А открыток, сынок, лучше мне не дари. Чужие они какие-то, может, в них и много хорошего написано, да читать я по-английски не умею. А конфетки забери детям, мне ж нельзя, сахарный диабет – забыл, наверное? Для меня праздник – это тот день, когда ты ко мне приезжаешь, хоть ненадолго, или хотя бы звонишь...». Он продолжал: « Мамочка, дорогая... Никогда я к ней так не обращался. Она мне – и « сынуля », и « родненький », а я ей – « ма ». Мамы нет уже, но никогда не прощу себе...».
Хотел я сделать мать счастливою, А вот не сделал... не успел. И надо б ей пустяк, наверное, Нет, ничего не надо ей.
« Я потеряла мать, когда мне было шесть лет, – рассказала Оксана, приехавшая из Украины. – Нет, к счастью, она не умерла, но я лишилась всего, что было связано в моих тогдашних представлениях с материнской любовью и заботой. Никто больше не расчёсывал мне волосы по утрам, чтобы в школе я не выглядела неряхой, и это было очень грустно. Мама вдруг( а может и не вдруг) влюбилась и сбежала с будущим мужем, уехала в Прибалтику. Мы с братом остались с отцом. Однажды мама приезжала повидать нас, не одна, со своим маленьким сыном от нового мужа. Только с годами мы обе начали понимать друг друга, хотя были совсем разными – как и наши взгляды на жизнь. Впоследствии именно это и стало причиной множества разочарований, но мы не оставляли попыток узнать друг друга лучше. Мне всегда не хватало матери, которая когда-то пекла мне блинчики и готовила фрикадельки в моем детстве. Той матери, какой сама мама хотела бы стать( по её словам) даже после того, как ушла. Той матерью, которую
• СОСТОЯНИЕ •
• ДУШИ • я любила, которой сострадала и которую простила, ибо в конечном итоге именно мама своим примером научила меня, как стать такой матерью, какой я в конце концов стала. Мама недавно умерла. Так пусть теперь Всевышний улыбнётся тебе, мама, и приблизит тебя к своему престолу, и да обретёшь ты радость и мир. Я люблю тебя, мама...».
« Никогда не задумывалась, где пройдёт конец моей жизни », – медленно рассказывает мать, у которой два успешных сына, невестки и четверо взрослых внуков. « Став слабой и немощной, а потому негодной к дальнейшему использованию, я была « сдана » в nursing home. Забыв о днях, считаю только длинные бессонные ночи, а ещё жду... Всё время чего-то жду. Жду, что навестит перегруженный делами и потому забывчивый старший сын. Может, хотя бы позвонит живущий в другом городе младший. Ну ладно, у невесток душа не болит, хотя они тоже не молодеют, и неизвестно, какая участь их ждёт в будущем. А внуки, кровинушки мои? И ещё жду смерти как избавления от тоскливого и безысходного одиночества в
доме, переполненном страданиями « постояльцев », похожими на мои собственные ». Американцы скучают тоже, но им легче отвлечься от совсем уж грустных мыслей: есть общение с соседями, коллективные игры, просмотр телевизионных передач. Наши, русскоязычные, не знающие английского или имеющие мизерный словарный запас, практически лишены этого. Их можно отличить даже внешне по глазам, полным тревоги, страха, грусти. Теоретически я признаю, что американский nursing home для большинства старых, больных и одиноких людей – благо. Для их родных это возможность спокойно работать, заниматься своими делами. Только спокойно ли? Не могу смириться с тем, что многим нашим старикам приходится доживать свою жизнь, отданную детям и внукам, вот так грустно и одиноко. Найдя, на первый взгляд, хороший выход из положения, многие дети, к сожалению, как будто насовсем вычёркивают из своей жизни родителей.
Недавно после операции я в течение месяца восстанавливалась в реабилитационном центре, который находится на втором этаже многоэтажного здания. Остальные этажи занимает nursing home, где пребывает много наших соотечественников, преимущественно женщин. Ни одного русскоязычного работника там нет, русского телевидения тоже нет. Ежедневно с некоторыми из этих женщин мы встречались во время разных процедур. Конечно, им хотелось пообщаться на родном русском языке, излить душу незнакомому человеку. Наверное, из всех чувств самое жуткое – чувство одиночества. Как ни старайся, но болит. Речь шла, в основном, не о физической боли. Одиночество – это состояние, о котором некому рассказать. Именно от него, от одиночества, страдают многие пожилые люди. Ни одной радостной истории я не услышала. Сплошная удручённость, скука, нервозность и печаль. Самые страшные трагедии, как известно, разворачиваются не на экране, а за закрытыми дверями домов и квартир. По приглашению побывала я и в некоторых комнатах. Там относительно чисто, но как-то тускло, серо, что навевает дополнительный пессимизм и плохое настроение. Надо отдать должное, никто не жаловался на интерьер, хотя мебель была старой и исцарапанной. Все жалобы были на состояние души, точнее, это был настоящий крик израненной, страдающей души.
« Убила » меня столовая – кафетерий, как ее тут называют. Длинные ряды столов, к которым подъезжают сами( или их подвозят) люди в инвалидных колясках. Между человеком, сидящим в коляске, и столом остаётся зазор, сократить который нельзя из-за разной высоты стола и коляски. Еда проливается на колени сидящего, пачкает его одежду, человеку неудобно, он переживает. « Вы же можете обедать у себя в комнате », – сказала я одной женщине. « Могу, что часто и делаю, но так я хоть живых людей вижу. Надоедает сидеть в полутёмной « камере » всё время, – ответила она. – Иногда приходят волонтёры-американцы. Они не понимают меня, да и как они могут помочь, чем развеют мою печаль? А детки свою миссию выполнили ». Женщина сдерживала слёзы, но они всё равно лились по её морщинистым щекам.
Ещё одна история жизни женщины-матери. Просто и бесхитростно, не рассчитывая на моё активное сопереживание или помощь, новая знакомая поведала о своём горе. « Меня вообще объявили мёртвой. Месяца три тому решила сама позвонить к дочке домой. Двенадцатилетняя внучка, узнав, кто звонит, сказала: « А мы думали, что ты уже умерла!». Что тут скажешь? Чем сердце успокоишь?
Увидев живые цветы в комнате одной из женщин, я спросила: « Это ваши любимые?». « Это приятельница поздравила меня с днём рождения. Дети, очевидно, позабыли обо мне »... И снова слёзы.
У всех таких историй, точнее, у их героев, есть имена, это не собирательные образы. Не хочу называть их, потому что многие и так узнают себя. Возможно, слова Р. Гамзатова прозвучат как напоминание или призыв:
▶ ▶
42
5( 153) май 2016 www. russiantown. com