Восточное

Пиала

Смуглолицый старик говорил в чайхане, И слова аксакала запомнились мне.

Хмуро он говорил: « Чудесам нет числа, И одно из привычных чудес – пиала.

В ней обыденный чай – не настой мумиё, Но шершавые пальцы ласкают ее.

Ты с работы пришел, ты закончил дела – Разделяет усталый досуг пиала.

Тесноты не заметишь с ней в плотном кругу, Никогда пиалу не предложат врагу.

Может яркую древность явить пиала – Голубой Самарканд и его купола.

Но послушайте дальше. Сосед мой Али Уподобил ее половинке Земли!..

Половинка? Отколыш?.. Но даже врагу Мирового крушенья желать не могу ».

Прозорливым и мудрым воздал он хвалу, И поднял он за здравье Земли пиалу.

Там, за выжженной степью …

« Шахинам, о менинг Шахинам!» – * Распаленные губы бормочут. Там, за выжженной степью, страна, У нее изумрудные очи.

« Шахинам, о менинг Шахинам!»- Слышишь?

Песнь донеслась непростая. Ворожит вечерами луна И горячие руки сплетает.

« Шахинам, о менинг Шахинам!»- Разливается звонкое поле. Клятва верности будет нежна. Ни тревоги, ни скорби, ни боли …

« Шахинам, о менинг Шахинам!…»

* Строка из стихотворения С. Есенина « Шаганэ ты моя, Шаганэ » в переводе на узбекский язык Э. Вахидова.

Саксаул

Замрет северянин с вопросом счастливым:

« В сыпучих барханах?! Плакучая ива?!..»

Ответят невеже в зеленом ауле: « Весенний халат – на простом саксауле!

Вай, скоро, как змеи, запрячутся тени –

Жестокое солнце беднягу разденет.

Закрутит, завяжет неистовым смерчем –

И жизнь избежит неминуемой смерти.

Зачем?.. Чтобы в холод согрелся твой угол.

Он – жаркий, он – яркий, он – солнечный уголь ».

Да, верно, судьба нашей ивы иная …

И тоже – плакучая, тоже – родная.

Кокон

Топор тяжелый бродит вдоль проселка, Сшибая ветви с пышных шелковиц, – Идет охота за китайским шелком Под хриплый щебет недовольных птиц.

Вослед арбе кривляются уродцы, Похожие на инопланетян … Бола смышленный, углядев, смеется: « Над ними тополечек – как султан!»

Смешной бола приметил быль и небыль: В огромный кокон превратился смерч! Но детский глаз пока не видит небо- Космическую ширь и круговерть.

Как, солнечный раскручивая кокон, Вселенная единством задалась: Из петербургских и кишлачных окон Лучи мы ловим, ощущая связь.

Друг с другом! Между севером и югом! С любым материком! Как я и ты … А солнечный уток в дожде упругом Сплетает ткань особой красоты.

Постой в дожде!

Не прячь смущенно локон, Ты так красива в шелковом огне!.. Вот видишь, сколько мне поведал кокон В далекой, удивительной стране!

Российское

Хлебороб

Сергею Макарову

Выманивал на волю день погожий, И радовались ветру мужики. Земля вращалась, двигались обозы, Тянули землю к солнцу ветряки. Ушли в преданье древние моторы, И слабовато крутится земля. Уставший пахарь устремляет взоры На звездные созревшие поля. Там, на току, издревле густо-млечном, Мерцает горкой спелое зерно – Приятно лечь, поразмышлять о вечном,

О том, что нам дано и не дано. И я как пахарь. Об одном мечтаем. Раскручиваем старенький ветряк. Взлетают башни, словно птичья стая, Туда, где Космос чернотой набряк. Неспешно приближаются планеты, Похожие на зерна спелой ржи. Красиво, броско. Людям нужно это. Но стоит ли сейчас – на этажи? Из темноты космической квартиры Боль не слышна, не виден колосок … У нас свои космические дыры, И нужен сверхкосмический бросок … Снижаемся. Ветряк сажаем в поле. Детей крестьянских я в охапку сгрёб … Смущён и деловит в полетной роли Товарищ мой по звёздам – хлебороб …

Село Апраксино

В пшеничном поле избяная весь – Моя присуха, древнее наследство … В мечтах неясных я блуждаю здесь, Как талисман, ищу осколок детства. Тропинка забегает на погост – Приводит внука к молчаливым предкам … Над лесом радуга – в миры иные мост, И луч звезды – вселенская разведка. Как мы живем? То скудно. То никак. Но я, пацан, не думаю об этом. На речке, знаю, чёртов палец – знак, И что-то значит долгая комета. Назойливо гремит грачиный грай, Обычный гвалт – пронзительный и тяжкий, Не хочешь жить – ложись и помирай,

А хочешь – раскрывайся, как ромашки! Их много поселилось вдоль дорог, Я к ним тянусь, но парк предпочитаю, Сквозь заросли иду, как на урок, И старым липам Пушкина читаю. Они поэта видели живым И берегут его смешливый голос … В речах листвы услышите и вы Стихи о том, что чаша раскололась, А в ней …

Что в ней? Не разобрать слова, Авось узнает молодое племя. И разглядит: могучая трава За сто веков забрасывает семя … И мне бы фантастический билет, По звездам побродить не понарошку И, вновь вернувшись через сотни лет, Услышать грай и русскую гармошку …