22
Апрель 2018
КАМЕРТОН программу— сонаты для виолончели разных авторов( Ромберг, Мясковский, Боккерини), затем начиналось то, что маэстро называл « уроком » и по внешним признакам вполне им являлось, включая продолжительность работы. Думается, однако, что польза от этого « урока » была значительно больше, чем от обычных занятий в музыкальной школе или колледже. Северин практически сходу находил подход к каждому ученику и сочинению. Так, в случае с сонатой Боккерини он уделил особое внимание гармонии, акцентированной украшениями, мелизмами. От каждого из троих требовалось говорить об исполняемой музыке, выстраивать подробный сценарий и столь же подробно проговаривать его по крайней мере для отдельных эпизодов. И одно это творило чудеса: стоило только как следует подумать перед тем, как играть( чего и добивался Педагог), как музыка обретала свою « душу », становилась куда выразительнее и образнее. Именно в таком контексте прозвучала фраза Дениса Северина, обращенная к Михаилу Родионову: « Вот видишь, ты не занимался, а стало гораздо лучше ». На мой взгляд, мысль эта очень важна, так как иной раз исполнителями уделяется слишком много времени и внимания технической стороне вопроса. Разумеется, техника тоже не была забыта( специфика мастер-класса обязывает), но отчетливо прослеживалась ее подчиненность образному плану, который выстраивает для себя виолончелист. Надо сказать, что из всех троих именно к Михаилу Родионову маэстро предъявлял наиболее высокие требования, указывая, что он « один из самых талантливых виолончелистов города ». Он сумел мотивировать ученика на ежедневный труд( в том числе игру гамм) своим примером, а также заманчивой перспективы работы в лучших оркестрах Европы.
Стоит отметить, что на мастер-классе прозвучал ряд идей, ценных и для присутствовавших студентов и для преподавателей консерватории, в том числе о том, что учить произведение следует по партитуре, а не по сольной партии— только так, по словам Дениса Северина, исполнитель приучается ориентироваться в музыке. Кроме того, он поделился любопытным наблюдением относительно психологического состояния выступающих со сцены музыкантов из России и европейских стран: россияне всегда очень нервничают и потому в высшей степени серьезны, а вот европейцы зачастую выходят к публике с улыбкой, что приводит к совершенно другому восприятию как исполнителя, так и музыки, которую он представляет.
Подводя итоги, можно сказать, что от мастер-класса пользу получили буквально все: и ученики, приобретшие мощный толчок к дальнейшему творческому развитию, и сам Северин, с удовольствием поделившийся богатейшим опытом игры, и преподавания, и зрители, присутствовавшие при уникальном действе( сродни огранке драгоценных камней). Будем надеяться, что подобные творческие контакты с ведущими европейскими музыкантами будут продолжены и расширены.
Алексей Васильев, студент 4 курса специальности « Композиция »
« Каждая нота должна быть прозвучена », или несколько дней с русским европейцем
Иногда бывает так, что, прочитав какую-то книгу или посмотрев какой-то новый фильм, мы меняем в корне свое мировоззрение, расшатываем сложившиеся в нас годами жизненные принципы, моральные устои. У всех по-разному.
Для меня таким ярким событием стало знакомство с виолончелистом Денисом Севериным. Мне посчастливилось играть с ним концерт для двух виолончелей с оркестром Антонио Вивальди целых два раза: в Тамбове и в Саратове. Для студента 4 курса факультета СПО Саратовской консерватории, коим я и являюсь, разумеется, это было большой честью. Многие вещи, честно говоря, для меня стали открытием.
Когда я ехал в Тамбов для репетиции с Д. Севериным, признаюсь, меня терзало сильное волнение, ведь мы по-настоящему не знакомы с принципами исполнения барочной музыки на виолончели. Про себя в этой связи могу сказать точно. Можно много рассуждать о самообразовании, о том, что в XXI веке всему можно научится в интернете и тому подобное. И, хотя я перечитал все свои конспекты по истории исполнительства, зарубежной музыкальной литературе, проштудировал все материалы о Вивальди, я все равно понимал, что этого будет недостаточно, потому что практика подобного рода у нас не предусмотрена.
Помню, когда мы познакомились и начали заниматься, я стал честно выигрывать весь текст на звуке, плотным смычком, и тут же получил замечание от маэстро. Звучало оно приблизительно так: « Ты что так стараешься? Мы же не концерт Шостаковича играем ». Меня буквально охватила паника, хоть виду я и не подавал, поскольку я совершенно не понимал в чем дело. Слишком глубоко во мне сидело наше пресловутое « КАЖДАЯ НОТА ДОЛЖНА БЫТЬ ПРОЗВУЧЕНА ». И, присмотревшись к Денису Николаевичу, взглянув повнимательнее на то, как он играет, я начал понимать, что во время исполнения музыки подобного рода совершенно неуместны экспрессия и физические старания. Стоит вспомнить, что не случайно в XVII – XVIII веках смычок держали иначе, чем сейчас: дальше от колодки и на трости, что придавало извлекаемому звуку легкость и полетное состояние. Почему? Потому что такая музыка, исполнялась на балах, светских приемах, где обычно люди танцевали, поглощали всевозможные яства и общались. Подобные светские мероприятия были чуть ли не единственным местом, после церкви, где звучали эти произведения. В музыкальных кругах ходит даже такая шутка, что А. Вивальди написал один концерт и четыреста вариаций на него. Можно сказать, что любая музыка эпохи барокко очень легко ложится на слух, сегодня бы ее назвали « корпоративной музыкой ». Именно от этого нужно отталкиваться, когда мы беремся разучивать произведения эпохи барокко, от истоков. « Зри в корень »— говорил Козьма Прутков.