искусство
Пока я ездил по городу с каталогом выставки в течение нескольких дней, ко мне обращались люди в автобусах и метро. Их интересовало, не выставка ли это работ Модильяни. Одна итальянка попросила меня одолжить ей каталог в переполненном поезде маршрута N 1. Она хотела показать его ребенку. Пожилая женщина в автобусе N 3, которая рассматривала иллюстрации, стоя у меня за спиной, попросила, чтобы я помедленнее листал страницы. Пара средних лет, которая, похоже, знала о выставке, остановила меня на Мэдисон Авеню. Заметив в моих руках книгу, они спросили, не начала ли выставка свою работу.
Мэйсон Кляйн, куратор выставки, который на днях выглядел довольно усталым, напомнил мне, что сейчас снимается биографический фильм о Модильяни, где в главной роли – актер Энди Гарсиа.
Так почему же именно Модильяни? Отчасти интерес представляет его жизнь: он – привлекательный типаж, он разный, он любит выпить, подраться, он – недооцененный, трагически болезненный, обнищавший, ранимый, талантливый и представитель богемной жизни, который прожил на этом свете очень мало.
Трудно представить себе Модильяни без коробочки с пилюлями гашиша и стакана абсента. Если он не пытался избавиться от похмелья в кафе La Rotonde, он рисовал на улицах портреты-скетчи и продавал их за несколько сантимов или танцевал с обнаженной женщиной на площади Жана-Батиста Клемана в три часа утра. Он терял сознание в Bateau-Lavoir, он дрался, отбивал известняк с заброшенных зданий для своих скульптур, так как был слишком беден, чтобы купить материал для своих работ.
Я подозреваю, что усталость господина Кляйна, была вызвана попытками отойти от разговоров о скандальной биографии Модильяни, о том, что он называет мифом Модильяни, и затронуть другие вопросы, больше имеющие отношение к его творчеству.
В конечном счете, Модильяни популярен именно благодаря своему творчеству: у него есть свой бренд абстрактного модернизма – бледный, милый, легко воспринимаемый и узнаваемый. Как в случае с Шагалом и Беном Шаном, он часто прибегал к китчу и пародии. Но это всегда было оригинально и изысканно.
И это спасает Модильяни. Коллекция великих скульптур и картин опровергает стереотип о нем как об импульсивном лунатике, творящем в плакатном стиле, о человеке склонном к самоуничтожению, и демонстрирует практичный ум, терпение,
www. russiantown. com
Поразительно, что захватывающая выставка, которая открылась в Еврейском музее, является первой в Нью-Йорке крупной ретроспективой работ Амедео Модильяни с 1951 года. И это несмотря на его огромную популярность.
на, некоторые кариатиды можно считать метафорическим выражением неспособности евреев бежать от своей принадлежности. Он видит пороки в обнаженной натуре.
Он отвел себе роль изгоя. Художник Морис Вламинк однажды рассказывал, как в среде художников « было естественным быть или по крайней мере казаться ненормальным или странным ». Модильяни, признавая это, старался быть в стороне. Тезисом выставки является то, что это частично связано с его поиском визуального языка для выражения конфликта между ассимиляцией и различием: не характерные для европейца ссылки Модильяни на древность указывали на культурную дислокацию. Маска, которая являлась в те времена распространенным средством выражение художников, в его случае стала социальной метафорой. Все мы носим маски. Они устанавливают нашу принадлежность и скрывают нашу истинную натуру. Мы образуем комбинацию нашего общества и частных лиц.
Искусствовед Эмили Браун, написавшая каталог к выставке, отмечает, что после того, как из-за бедности и плохого здоровья Модильяни отошел от скульптуры и начал писать, он собрал вокруг себя парижских аутсайдеров, художников и других, узнаваемых, но обладающих похожими, таинственными чертами. « Его герои различной этнической принадлежности утрачивают индивидуальность в коллективном портрете социальных маргиналов », – говорит она, – это не просто стилизованные портреты, лица Модильяни представляют некий гибрид европейского племени ».
В своих портретах Модильяни изобретает общий знаменатель форм, которого достаточно для карикатуры и символов. Его стиль обладает чем-то – намеренно или нет – что напоминает Ботичелли, Пармиджианино и Обри Бердслея. В нем скрыто столько же, сколько и очевидно: лица Модильяни сохраняют спокойную непроницаемость, которая сбивает желание просто читать их, судить о людях по
« ß – åâðåé Ìîäèëüÿíè »
дисциплину и постоянную сосредоточенность.
Он был независимым художником: в своих работах он избегал кубизма и футуризма, характерных для его коллег-модернистов из Италии. Эта обособленность выражалась еще и в том, что во Франции он являлся двойным аутсайдером – итальянцем и евреем. « Я – еврей Модильяни », – так иногда он представлялся, после того как впервые столкнулся с антисемитизмом в Париже, где недавно прошли слушания по делу капитана французской армии еврея Дрейфуса.
Он родился в 1884 году в Ливорно в увядающей роскоши. Он был родом из просвещенной семьи сефардских евреев, восходящей к Спинозе. Отец Модильяни промотал состояние семьи и ушел. Его мать Евгения, независимая женщина, вышла на работу, что было практически неслыханно для женщины в итальянской буржуазной среде. Она переводила Д’ Аннунцио для американского писателя, открыла экспериментальную школу и учила своих учеников читать Ницше и Генри Бергсона. Брат Модильяни Эмануэль, был анархистом и социалистом, он был арестован в 1898 году. Вся семья поддерживала его.
В доме царила либеральная, нерелигиозная, плюралистичная и унылая атмосфера. Модильяни был болезненным мальчиком, который лечился чтением Данте и Ариосто. Он был довольно посредственным учеником до тех пор, пока не пришел в школу искусств. Позже он заболел идеей отправиться в Париж, куда попал в 1906 году, получив небольшую стипендию, которая быстро закончилась.
В экспозицию включены несколько странных рисунков на религиозную тему: святой Иоанн-креститель, Адам и Святой Жером. По мнению господина Кляй-
их внешности.
Есть и легкие портреты, грубо написанные, в которых есть некое дешевое, заискивающее обаяние. В выставке, где собраны, несомненно, великие работы художника, есть и несколько таких. В экспозицию также включены скандально известные портреты обнаженных женщин, которые довольно отличаются от всего остального. Эта комбинация эротической агрессии и робкой невинности, спровоцировала скандал, когда работы были выставлены впервые. Но скандал был предсказуем. Женщины смотрят с картин на людей, которые смотрят на их лобковые волосы.
Эти картины являются завершением долгого проекта Модильяни, в котором он пытался сочетать массивность скульптуры с танцующими линиями, представляя людей как нечто обобщенное и в то время особенное.
Кто знает, как далеко зашел бы Модильяни, если бы прожил дольше? Он умер в 1935 году от туберкулезного менингита. Ему было всего 35 лет. На следующий день Жанна Эбютерн, мать их дочери, которая готовилась родить второго ребенка, выбросилась из окна. Когда в его студии навели порядок, там были обнаружены рисунки Жанны, на которых она изображала себя, ударяющую кинжалом в грудь.
Оказалось, что Модильяни не совсем соответствовал мифу о богемной жизни, так как умер рано, так и не успев насладиться любовью и признанием.
В Пер-Лашез прошла грандиозная церемония похорон художника. Полицейские, которые не раз арестовывали его, сняли свои шляпы, когда мимо проносили украшенный цветами гроб. Раввин произнес над могилой молитвы. Последнюю дань отдали многие художники, среди которых были Пикассо, Бранкузи, Хаим Сутин, Фернан Леже, Джино Северини, Морис Утрилло, Андре Дерен и Жак Липшиц.
Майкл КИММЕЛЬМАН
№ 6( 12) июль 2004 г.
45