Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 7

З аха Хадид — первая женщи- на-суперзвезда в архитектуре — как всег- да, нарасхват: в августе Хадид участвует в Венецианской архитектурной биенна- ле, в сентябре у нее выходит книга Zaha Hadid and Suprematism, следом открыва- ется выставка в Мадриде, затем Заха ле- тит на объект в Баку — продолжать мож- но до бесконечности. Наоми Кэмпбелл втиснулась в плотный график архитекто- ра во время двухдневной передышки Ха- дид в лондонском офисе, чтобы разузнать, как она со всем этим справляется и отку- да черпает идеи. НАОМИ: Здравствуйте, Заха. Времени у нас не много, а у меня тут уйма вопро- сов — начнем. Итак: вы часто говорите об экспериментальной природе раннего авангарда. Ваша новая книга об этом? ЗАХА: Книга связана с выставкой, ко- торую мы делали два года назад в Galeriе Gmurzynska в Цюрихе о русском супрема- тизме. В галерейную коллекцию живопи- си мы встроили мои работы, которые как бы копировали супрематизм. Русские же на протяжении всего ХХ века были им 1 2 просто одержимы: все эти спутники, со- баки в космосе, московский Парк дости- жений народного хозяйства, где все лета- ет, у них даже были открывалки для буты- лок с изображением ракет. У меня много таких было, не знаю, куда все подевались. Все это было подобно взрыву, и работы супрематистов тоже были во многом свя- заны с космосом. Взять хотя бы то, как они развешивали произведения на вы- ставках. В своей экспозиции я пыталась найти какую-то связь... не в буквальном смысле, конечно. Вообще русские оказали большее влияние на мои ранние работы. НАОМИ: Если не ошибаюсь, даже ваш студенческий проект назывался «Текто- ник Малевича»? ЗАХА: Да, я сделала его, учась на чет- вертом курсе у Рема Колхаса. Нужно было взять модельки вот такусенькой величи- ны и найти для них новый масштаб, по- местив их в какую-либо местность. Я по- ставила свою на мост через Темзу, что- бы доказать, что работы супрематистов, вроде Малевича или Лисицкого, выглядят 90 как произведения искусства, потому что в них не указан масштаб, но в ту секунду, когда он появляется — это архитектура. НАОМИ: Вы много рисуете, сделали кучу проектов «в стол». 20 лет вы были «бумажным» архитектором. Почему? ЗАХА: Ну, все же не 20 лет. Я окончила школу 35 лет назад, потом университет... Может, 15. В то время все считали, что надо просто соорудить коробку и поста- вить что-то внутри нее. В один прекрас- ный момент я посмотрела на планы круп- ных застроек и поняла, что они выглядят очень массивными и громоздкими. И по- думала, что если сделать их в форме при- горка или холма, эти городские застройки не будут такими тяжеловесными. Тогда я стала работать с ландшафтом и топогра- фией через плавные текучие линии, кото- рые придают зданию такой вид, словно оно сделано из жидкости. Потребовались годы на то, чтобы перевести само слово «жидкое пространство» в идею, а идею — в здание. Поэтому до поры до времени я рисовала графику и картины, так сказать, в качестве исследования и для внутренне- го пользования. НАОМИ: И это стало началом револю- ции! Как и идеи супрематистов для своего времени. Сейчас возможно подобное? ЗАХА: Знаете, когда я только начинала работать, то понимала, что грядет техно- логическая революция, но не знала, где именно она случится. В результате ком- пьютерный прогресс поменял все вокруг. Это касается и архитектуры — особенно формовки, которая стала совершенно бес- шовной. Я имею в виду не только то, что современное здание буквально сливает- ся с землей, но и то, что отсутствует вся- кий зазор между идеей и ее производст- венным воплощением. Например, сейчас мы делаем потрясающий проект в Баку, где как раз используется эта технология, для того чтобы добиться целостности. Все стало гораздо проще. Вместо того что- бы производить стулья в Лондоне и по- том переправлять их в Америку, можно просто доставить это устройство в нуж- ное место. АРХИВ 1. КАЗИМИР МАЛЕВИЧ, «АРХИТЕКТОН», 1923. 2. ЗАХА ХАДИД, MALEVICH’S TEKTONIK, 1977.

Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 7 | Page 90