Журнал Andy Warhol's Interview Россия Interview № 7 | Page 140

ответил: «Прошу прощения, но вам при-
дется послушать меня с самого начала».
УИЛЛЕМ: Да, этот человек прервал
меня, так что я стал читать монолог за-
ново. Ему повезло, что это был уже почти
конец представления.
ИНГЕБОРГА: Кажется, ты снялся
в 70 фильмах? Или в 80? Небось, и сам
не помнишь?
УИЛЛЕМ: Есть люди, которые мне все
время об этом напоминают. (Смеется.)
ИНГЕБОРГА: Могу себе представить.
Так вот, ты сыграл Христа, а после, спу-
стя 20 лет, Антихриста — полные проти-
воположности друг другу...
УИЛЛЕМ: Ну, если бы я играл все вре-
мя одно и то же, я бы точно сошел с ума.
ИНГЕБОРГА: Когда ты раздавал ин-
тервью об «Антихристе», то был таким
вежливым и милым, а на экране такое
вытворяешь!
УИЛЛЕМ: Я не люблю давать интер-
вью о фильме, который вот-вот выйдет
в прокат. Не хочу, чтобы люди знали, что
я о нем думаю. По большому счету это во-
обще не важно. Важно то, что я делаю,
а не то, что думаю. К тому же зрители
начинают воспринимать происходящее
на экране через призму моих слов. То же
самое с рецензиями: как только журна-
листы начинают хвалить или ругать ра-
боту, они все портят.
УИЛЛЕМ: Ага, и мы можем использо-
вать все это совершенно безнаказанно.
Мало того, нам за это еще и платят! Вот
в прокате прошел диснеевский фильм
«Джон Картер», так мне там пришлось
сниматься на трехметровых ходулях.
Одна из камер была прикреплена к мо-
ей голове, и у меня там четыре руки, я
ведь гигантский король марсиан. А вот
сейчас вышел фильм Абеля Феррары
«Последний день на Земле», где я сы-
грал актера.
ИНГЕБОРГА: Здорово! Так ты вы-
яснил, что же надо делать перед кон-
цом света?
УИЛЛЕМ: Не знаю, в действительно-
сти к этому вообще нельзя подготовить-
ся. Я уже третий раз работаю с Ферра-
рой — он потрясающий! До этого мы вме-
сте снимали «Сказки стриптиз-клуба»
и «Отель «Новая Роза». Но с каждым
разом мы все больше доверяем друг дру-
гу. Я уже знаю, что он захочет в следую-
щую минуту. Интуитивно чувствую. Ну,
соответственно, чем больше доверия, тем
больше свободы. В «4:44» такая смесь из
законченных сцен, спонтанных диалогов
и прочей актерской импровизации. Кар-
тина не была придумана заранее, мы соз-
давали ее по ходу дела.
ИНГЕБОРГА: У Феррары очень груст-
ное кино. Как тебе его взгляд на вещи?
ИНГЕБОРГА: Ух ты! Она актриса?
УИЛЛЕМ: Нет, она режиссер. Вообще-
то я уже работал с ней. Она сняла видео-
версию спектакля Боба Уилсона «Жизнь
и смерть Марины Абрамович», где я вы-
ступил рассказчиком.
ИНГЕБОРГА: Твоя жена — итальян-
ка. Ты теперь живешь между Америкой
и Италией?
УИЛЛЕМ: Да, но я и без того все вре-
мя путешествую. Так что нельзя сказать,
что я живу на две страны: я очень мало
времени провожу в Лос-Анджелесе, по-
тому что в Голливуде теперь снимают
гораздо меньше кино, чем раньше. Вот
и приходится шнырять по всему свету
в поисках интересных проектов.
ИНГЕБОРГА: Ты у меня все равно ас-
социируешься с Лос-Анджелесом. Кста-
ти об ассоциациях: есть актеры с четким
амплуа. А ты гораздо глубже, чем любые
клише, на тебя невозможно повесить яр-
лык. Взять хотя бы твою роль зеленого
гоблина в «Человеке-пауке» — она ж поч-
ти комедийная!
УИЛЛЕМ: Понимаешь, я просто не
сноб. Одни скажут: «Фу, «Человек-паук»?
Нетушки. Я серьезный актер». А ведь
если вдуматься, у меня там был нехилый
замес комедии и драмы. И, кстати, я не
согласен с теми, кто ставит «Паука»
в один ряд с десятками тупых экшен-
МЕНЯ ТЯНЕТ ИГРАТЬ АУТСАЙДЕРОВ, тех, кто не вписался в общественную жизнь.
ИНГЕБОРГА: Ты их не читаешь?
УИЛЛЕМ: Стараюсь. Все эти чужие
мнения плохо влияют на отношения ре-
жиссеров с актерами.
ИНГЕБОРГА: А с Ларсом фон Трие-
ром у тебя как было?
УИЛЛЕМ: Помню, мне казалось, что
я по-настоящему ему нужен. Меня это
очень мотивирует. Некоторые говорят:
«Да расслабься ты, это же просто рабо-
та». Ничего подобного. Когда делаешь
что-то для другого человека (или что-то
по велению другого человека) — это куда
интересней, чем если бы ты делал что-то
для самого себя. Ведь ты не можешь это
контролировать.
ИНГЕБОРГА: Люди часто ассоцииру-
ют тебя со злодеями, ты так много сыграл
их по жизни. Это что, так ты показыва-
ешь свою темную сторону?
УИЛЛЕМ: Злодеев за свою жизнь я
сыграл не больше, чем не-злодеев. Мне
просто нравятся герои, которые в беде,
герои, внутри которых происходит борь-
ба. Меня тянет играть аутсайдеров, тех,
кто не вписывается в общественную
жизнь. С ними-то и случаются самые ин-
тересные истории.
ИНГЕБОРГА: И я никогда не хотела
быть принцессой в детских спектаклях.
Хотела играть ведьму. Вообще мне часто
кажется, что актеры — как дети с очень
дорогими игрушками. Например, если
ты играешь врача, тебе дают настоящие
стетоскопы или скальпель.
140
УИЛЛЕМ: Мне не кажется, что у него
грустное кино, и сам он не пессимист.
Ему просто нравится рассказывать исто-
рии про людей, которых не принимает
«нормальное» общество. И тут я с ним
согласен: гораздо интереснее смотреть
на тех, кто борется, чем на тех, кто плы-
вет по течению. К тому же он не дела-
ет развлекательное кино, он настоящий
художник.
ИНГЕБОРГА: Настоящий художник,
это что значит? Кто это? Каким тебе
показался Феррара, когда вы познако-
мились?
УИЛЛЕМ: Киношная тусовка в Нью-
Йорке совсем маленькая, так что все зна-
ют всех, иногда даже не встречаясь. Про
него часто говорят, что он абсолютно
бестактен и плохо воспитан. Например,
мы могли с ним пойти на ланч — и вдруг,
посреди разговора, он резко вставал из-
за стола и уходил. А еще он ненавидит
прощаться. Поэтому он может запросто
говорить с тобой по телефону, а потом
взять и бросить трубку на полуслове.
Раньше мне казалось его поведение про-
сто чудным, но потом я понял, что он не
видит смысла в том, чтобы тратить свое
время на формальности. Он занимается
только тем, во что верит, на все осталь-
ное он плевать хотел.
ИНГЕБОРГА: С Феррарой понятно.
А какие у тебя планы на будущее?
УИЛЛЕМ: Не знаю. Может, сделаем
что-нибудь вместе с женой.
фильмов. Это как раз тот редкий случай,
когда очень камерная, чувственная исто-
рия выполнена в масштабе блокбастера.
ИНГЕБОРГА: Согласна. Это как иг-
рать Носферату. Тебе нужно кусать лю-
дей так, чтобы все поверили, что ты при-
зрак ночи. А не просто лысый урод с клы-
ками. Ты должен заставить зрителя за-
быть о том, что клыки накладные.
УИЛЛЕМ: Конечно.
ИНГЕБОРГА: Слушай, у тебя ведь там
уже поздний вечер. Ужинать пойдешь?
УИЛЛЕМ: Погоди, ты же о себе так
ничего и не сказала. Ты-то что сейчас де-
лаешь?
ИНГЕБОРГА: Снимаюсь в сериале
«Шерлок Холмс» в Санкт-Петербурге.
Я — миссис Хадсон.
УИЛЛЕМ: Ого, круто! Хотя и непро-
сто наверняка?
ИНГЕБОРГА: Ну да, у каждого ведь
свое представление о Шерлоке Холмсе
и о том, как его надо снимать. А хочешь,
я тебе покажу Москву из своего окна?
УИЛЛЕМ: Давай!
ИНГЕБОРГА (поворачивает экран ком-
пьютера к окну): Вот там чистят крышу,
это бывшая резиденция посла Японии.
Погода у нас, конечно, не то что у тебя
в Лос-Анджелесе.
УИЛЛЕМ: Да уж... Но ты не расстраи-
вайся особо, все равно я скоро уезжаю
в Нью-Йорк — та же Москва.
В РОССИИ «ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ НА ЗЕМЛЕ» В ПРОКАТЕ
С 19 ИЮЛЯ.