|
жек она не читала, слушала « Руки вверх », « Тату » и песню из « Бандитского Петербурга ».
До неё Лешка встречался с умными обаятельными девушками, искушёнными в английской филологии, программировании и экономике. Он катался с ними на « чёртовом колесе », кормил пирожными и дарил герберы. Каждый раз он влюблялся на всю жизнь – и светился от счастья.
… Первая женщина моего мужа была старше его на 8 лет, вторая – на 11, Света – на 15 и уже стала бабушкой.
Чем старше становился Лёша, тем несовершеннолетнее появлялись девочки.
… Друзья мужа наконец-то поверили в его выбор и стали проводить среди него разъяснительную работу:
– Ты что, охренел? Разуй глаза, посмотри, на кого Ирку меняешь! Да Света ей и в подмётки не годится! Старая, глупая, некрасивая …
Это задевало самолюбие Серёжи – и он ещё сильнее увлекался Светой.
Друзья моего сына тоже пытались отвернуть его от Ксюши. Имея опыт, я просила их не влезать в его жизнь.
… Однажды добрые люди рассказали мне, что Серёжа подарил Свете золотую цепочку. Это стало последней каплей в чаше моего титанического терпения: мне таких подарков он почему-то не делал, сыну игрушки « от папы » я покупала сама.
– Как ты можешь! Эта стерва доит тебя! Ей наплевать на то, что у тебя ребёнок без отца растёт!
– Не смей так отзываться о Свете! В отличие от тебя, она никаких гадостей не говорит! Это моё дело, кому я что дарю ….
Он ещё что-то кричал, но я не слышала. Я поняла, как велика его страсть. Я даже позавидовала тому, как он её защищает. И я заткнулась.
Как-то в разговоре с Лешкой тоже не выдержала:
– Да она манипулирует тобою! Врёт тебе в глаза. Ты не раз ловил её на обмане. Девочка, которая не живёт дома, вряд ли станет тебе хорошей женой …
– А вот Ксюша о тебе ничего плохого не говорит …
Ещё бы, ведь я не лезу в ваши отношения. И, тем не менее, я снова заткнулась.
Света звонила в дом моей свекрови и шантажировала Сергея тем, что
|
сейчас бросится под трамвай …
– Светочка, стой, где ты стоишь! Только никуда не ходи! Я сейчас буду рядом …
Ксюша среди ночи звонила моему сыну и просила его приехать, потому что у неё что-то с сердцем, потому что она переживает трудный период. Лёша срывался с постели, садился в машину и гнал её черт знает куда. Возвращался с девочкой, расстёгивал молнию на её сапожках, бережно укладывал в постель, гонял меня за валидолом и валерьянкой, тихо сторожил её сон …
Мне тоже иногда становилось плохо. Я болела гриппом или ещё какой-то гадостью. Просила мужа, а позже сына купить лекарства. Они приносили их на следующий день.
… Света хваталась за сердце, тихо стонала, и Серёжа заботливо отстранял её от домашних дел. Сам брал тряпку и начинал мыть окна. Позже радостно делился, как классно чистит стекло « Секунда ».
Дома этим средством я мыла окна уже пять лет.
Муниципальные власти нас редко балуют горячей водой. Приходится греть её в здоровенной кастрюле. Лёша носит ведра из кухни в ванную и наоборот. Затем он заваривает чай и несёт своей девочке в постель. В постели она может проваляться целый день. И её совсем не смущает гора окурков на столе, пустые бутылки из-под пива на полу. Под вечер она может зайти в мою ванную, покупаться в нагретой Лешкой воде.
Раньше, возвращаясь с работы, Лёша звонил: « Мам, поставь мне воду ».
… Однажды муж вернулся в семью. Он говорил, что всё лучшее связано только со мной и Лешкой. Он рассказывал, как часто видит меня во сне. Он многое передумал и понял: только с нами чувствует себя по-настоящему счастливым.
Через три дня он женился на Свете.
Как-то Лёша поссорился с Ксюшей. Три дня её не было у нас.
Лёша поменял машине колёса и спросил, не стану ли я возражать?
– Зачем возражать, если ты их уже поменял? Тем более, это необходимо для безопасности. Так что, всё окей. Молодец!
В этот вечер он пришёл с Ксюшей. От его радости стало светлее в квартире. А на Ксюше сияли новые
|
сапоги. Они как раз тянули на стоимость колёс.
« Ну, все верно, колёса ведь новые …» – подумала я и ничего не сказала: мне вспомнилась золотая цепочка для Светы.
… Сергей всё реже встречался со своими друзьями. Они приходили к нам, долго его ждали, и за чаем, кофе, разговорами о жизни постепенно становились моими друзьями. Кто-то чинил проводку, до которой у Серёжи полгода руки не доходили; кто-то менял краны, а кому-то можно просто поплакаться в жилетку.
Лешины друзья сначала надеялись увидеться с ним, зависая у нас в Интернете, а позже, когда сын оставался дома, сообщали просто: « Ирина Николаевна, мы к вам ». Мы сидели на кухне и обсуждали их проблемы с девушками, работой, заваленной сессией.
Лёша за стенкой в это время от чего-то лечил Ксюшу.
… Отчуждённость Сергея проявилась не сразу. Он мотался по длительным командировкам, дома бывал мало. Мне хотелось поговорить с ним, рассказать о своих чувствах, Лешкиных достижениях.
– Потом, потом … Я сейчас занят. Мне ещё нужно посидеть на работе, испытать прибор, – суетно проговаривал муж и снова улетал.
Как-то под Новый год он снова засобирался.
– Но ты ещё вернёшься? Мы вместе встретим праздник? – надежда, тоска, отчаяние звучали в моих словах.
– Да-да, а как же? Конечно, я вернусь, – и уже отсутствующий блуждающий взгляд над моей головой.
Новый год я встречала со свекровью и спящим Лешкой.
Уже в течение полугода Лёшу трудно застать дома. А если он дома, то с Ксюшей. Они закрываются в его комнате, включают громко музыку, безудержно смеются, умолкают, а затем звуки убойного хардрока дополняются счастливыми стонами Ксюши.
Иногда он бывает один. Но это состояние так кратковременно, что я не успеваю сказать ему и несколько слов.
– Лёш, я хочу поговорить с тобой …. – Что ты хочешь, мама? – Мы перестали с тобой общаться …. Мне кажется, ты стал другой … – Мама, не парь меня! Мама, не грузи меня! Мама, я живу, как хочу,
|
и твоё мнение мне безразлично! – а в глазах – блеск злости и гнева, и готовность дать мне отпор, пресечь любое вмешательство, любое посягательство на личную свободу.
Когда же это случилось? Когда сын успел так ожесточиться? Я недоумевала. Ещё недавно мы вместе строили планы, он спрашивал совета, спорил до хрипоты, рассказывал о своих сомнениях, делился впечатлениями …
И вдруг – всё рухнуло. Как объятая водами Атлантида. Как Берлинская стена, только наоборот. Та, настоящая, исчезла, соединив два мира, а эта, невидимая, выросла между нами, закрыв доступ друг к другу.
Порой мне кажется, что по своей жизни я мчусь второй раз: те же полустанки и телеграфные столбы, выбоины на одном и том же месте, однотипные ситуации на дороге, хотя и с разными людьми. Только стремительней, быстрее летит мой поезд, и с чувством обречённого путника я предвижу следующую остановку …
… Серёжа ушёл от нас, когда Лешке исполнилось семь лет. С « молодой » женой уехал в Нижневартовск. Больше мы его не видели. С матерью он тоже не встречался, писем ей не присылал. И лишь на днях несмело позвонил стареющей женщине:
– Мама, со мной всё в порядке. Я люблю тебя … Не уходи, дождись меня …
Я это всё к тому веду, что как не крути-верти, а выбираешь ты сценарий своих родителей: девочки у мам учатся жизни, мальчики стремятся подражать папам. Никуда не денешься – с детства мы причисляем родителей к лику святых. И нам легче взять на себя их грехи, чем объективно подумать о маме с папой, которые, как и все земные, имеют право на ошибки. Что, кстати, не умаляет их ценности. Ведь черепушечка с извилинами( я надеюсь!) и дана тебе не только для того, чтобы мелирование с колорированием наносить, но и осознать, какой родительский опыт тебе пригодится, от чего стоит отказаться, а с чем просто смириться и принять как реальность. При этом, заметь, любовь к родителям не становится меньше, и понимать ты их научишься значительно лучше. Это факт. Такой подход избавит тебя от необходимости чувствовать себя дрянной, ничтожной личностью. Ты становишься уверенной и не прячась за сильную спину, и не нападая на всех без разбора, и не собирая у своих ног толпы фанатичных поклонников. Потому что ты – это ТЫ.
Людмила ШЕПЕЛЕВА
|