АПОКРИФ-99: 01.2016 (J5.1 e.n.)
Александр Артамонов
Тень и её странник
Эссе о философской идентичности
Характерно, что слово larva получило уже у римлян значение
астрального трупа, «пустого» — inanis, бессубстанциального
клише, оставшегося от умершего, т. е. тёмной, безличной вам-
пирической силы, ищущей себе для поддержки и оживления све-
жей крови и живого лица, которое эта астральная маска могла
бы облечь, присосавшись и выдавая это лицо за свою сущность.
Замечательно, что в учениях самых различных даже терминоло-
гически выражается вполне единообразно основной признак,
лжереальность этих астральных останков: в частности, в каб-
бале они называются «клипот», «шелуха», а в теософии —
«скорлупами». Достойно внимания и то, что такая безъядер-
ность скорлуп, пустота лжереальности всегда почиталась
народной мудростью свойством нечистого и злого.
о. Павел Флоренский. «Иконостас»
Каждый, кто хотя бы немного интересовался мифологией, литературой и фило-
софией античности, Ренессансом, общими вопросами эстетики и подобной пробле-
матикой — каждый так или иначе знакомился с Алексеем Фёдоровичем Лосевым.
Лосева знают все — к нему ведут практически все дороги, которыми могут блуждать
отечественные интеллектуалы. Он, прежде всего — старый московский профессор,
переводчик и известнейший комментатор диалогов Платона, напевающий перед
смертью немецкие песенки на камеру (см. документальный фильм «Лосев»). Мы зна-
ем и множество анекдотов, связанных со стариком Лосевым: например, особой по-
пулярностью пользуется басня о том, как Лосев назвал книгу Сталина «наивной», од-
нако же после того, как его «посетили» и провели «воспитательную беседу», Лосев
заявил, что имел в виду «наивность древних греков». В общем, Лосев — один из
наиболее популярных и известных русских философов. Однако же вопрос: а не пута-
ем ли мы дерево с его тенью? Знаем ли мы настоящего Лосева? Об этом стоит немно-
го поразмыслить.
Ведь Лосев, описанный выше — это не только находчивый идеалист, притаив-
шийся на кафедре центрального советского университета. Это и озлобленный старик,
фактически «наблудивший» гору занудных книг сомнительного качества. Какие бы
дифирамбы ни писал Троицкий в своих интереснейших предисловиях к трактатам
Лосева, опубликованным в рамках проекта «Философские технологии», стоило бы
всё-таки обратить внимание и на сборник сплетен, выпущенный учеником Лосева,
Бибихиным. Конечно, Бибихин поступил совершенно бесчестно, открыв всему миру
содержание очевидно личных бесед, однако, если отвлечься от этической оценки его
поступка, стоит присмотреться к общему портрету Лосева, вырисовывающемуся в
бибихинской книженции. Мы видим человека, ненавидящего весь мир, презирающе-
го каждого, уставшего от своей работы и, в общем-то, разочарованного жизнью (что,
43