Сказ о Лондонбаде ( A Tale of London )
АПОКРИФ-93 : 08.2015 ( E5.1 e . n .)
Сказ о Лондонбаде ( A Tale of London )
— Подойди ближе , — сказал султан своему поедателю хашиша в далёкой земле , о которой знают разве что в Багдаде , — а теперь пригрезь мне видение Лондона .
И тогда хашишин совершил низкий поклон и сел , скрестив ноги , на пурпурную подушку , покрытую узором из золотых маковок , лежащую на мозаичном полу , рядом с чашей из слоновой кости , где был хашиш , съел обильное количество сего кушанья , моргнул семь раз и начал так .
— О Друг Аллаха , да будет тебе известно , что Лондон — желаннейший из всех городов Земли . Его жители строят дома из эбенового дерева и кедра , а крыши этих домов они покрывают тонкими медными пластинками , которые рука Времени обращает в зелень . Они имеют золотые балконы , инкрустированные аметистами , в которых они отдыхают и смотрят на закаты . В сумерках бесшумно крадутся по дорогам музыканты ; никем не услышанные , ступни их опускаются на белый морской песок , которым усыпаны эти тракты , и вот внезапно в темноте раздаются переливы их дульцимер , цитр и прочих хордофонов . Тогда с балконов нисходит лёгкий шёпот , воздающий им хвалы за их мастерство , и тогда к ногам музыкантов падают драгоценные браслеты , золотые ожерелья и даже жемчуг .
— В самом деле , это удивительный град , — продолжал хашишин , — вдоль песчаных дорог тянутся там тротуары , выложенные алебастром , и на всём их протяжении расставлены фонарные столбы из хризопраза , всю ночь излучающие зелёный свет , но светочи балконов жилых домов сделаны из аметиста .
— В то время , как музыканты бредут по дорогам , вокруг них собираются танцоры и танцовщицы и исполняют танцы на алебастровых тротуарах , ради собственного удовольствия , а не по найму . Иной раз распахивается далеко наверху окно эбенового дворца , и на голову танцора низвергается цветочный венок , или же дождь из лепестков орхидей просыпается на всю братию .
— Воистину , не встречал я доселе более чудесного града , хотя через многие столичные мраморные врата провёл меня хашиш , но Лондон — это диво из див , последний предел , ибо чаша из слоновой кости более не имеет ничего для показа . И даже ифриты , что несут меня в своих кривых когтях , уже щиплют меня за локти и принуждают мой дух к возвращению , ибо им известно , что я слишком много узрел . « Нет-нет , никакого Лондона », бормочут они , и потому я буду говорить теперь о другом городе , о городе , стоящем на менее таинственных землях , и более не буду гневить ифритов , рассказывая о запрещённых вещах . Я буду говорить о Персеполисе или о знаменитых Фивах .
Тень досады пронеслась по лицу султана , его взгляд наполнился таким неистовством , что вы вряд ли способны себе вообразить , но в тех землях его страшный облик был хорошо известен , и хотя дух рассказчика бродил далеко отсюда и его взор был затуманен хашишем , однако его физическая форма , бывшая в зале дворца , ощутила на себе смертельный взгляд и тут же направила свой дух обратно в Лондон , как делает человек , при звуках грома спешащий в свой дом .
205