ОфициOZ
Fr. Nyarlathotep Otis
Глориана сражается,
или
Византия, Не Познавшая Радостей Плоти
Вот и дочитаны (спасибо Маре — Вечной Ваятельнице фэндома) ещё два романа
одного из моих любимых и — не побоюсь этого слова — одного из самых телемитских
(наряду с Мартином, Хайнлайном и Стругацкими) писателей-фантастов — Майкла Мур-
кока.
)Оставим за скобками в этом эссе его — прямую и непосредственную (на пару с
Желязны) — роль в формировании современного «недвойственного» фэнтези, сме-
стившего акценты с «хорошего» Света и «плохой» Тьмы на лишённые однозначных
этических коннотаций Порядок и Хаос (неприкрытые реверансы классику делали Сап-
ковский, Сальваторе, Наталья Игнатова и Макс Фрай); и — более косвенную, но всё же
весьма символичную — в нынешнем облике Магии Хаоса, выразившуюся в восьми
расходящихся из центра стрелах, а также — отдавая дань уже классику предшествую-
щему — в своеобразном пантеоне всеразличных Древних Богов.(
Созвучность (если не взаимосвязь) философии Муркока и Кроули, давно мною
замеченная и давно меня восторгавшая, — сквозит во многих его произведениях. Тезис
«Нет Бога кроме Человека» равно (но неодинаково) проявляется и в самом богохуль-
ном (где фетва?!) произведении писателя «Се человек», и в его Телемском Аббатстве
(впрочем, скорее раблезианском, нежели кроулианском) на Краю Времени, и, конечно
же, в горячо любимой мною сцене последней встречи Корума и четверорукого Кулла
— не менее ярком манифесте Телемы, чем Liber OZ:
Словно в тумане увидел Корум рядом с Ринном ухмыляющегося Кулла.
— Можешь забыть Повелителей Хаоса, — сказал он. — Мы с братом при-
хлопнули их, как мух, — всех до единого.
— Я благодарю тебя от всей души, — с чувством произнёс Корум. —
Наконец-то лорд Аркин сможет спокойно править нашим миром.
Кулл усмехнулся.
— Это вряд ли.
8