ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
2. б)
И Ты во мне, и я вот так, мой Бог,
В себе самом беседую с Тобою.
Нет никого, кто здесь бы не был мною.
Вот так один я. Так я одинок.
Предложенная структура текста позволяет ввести дополнительную интерпре-
тацию, которая непосредственно из вербального содержания текста не проистекает.
Важно, однако, что на две части (первая — из двух строф, вторая — из пяти) текст
разделил сам автор. Первая часть является повествовательной, в то время как вто-
рая — это живой диалог с Богом. В данном случае следует вспомнить известный
трактат иудейского теолога Мартина Бубера, в котором рассматриваются разные
формы отношения человека к Богу. Так, к Богу можно относиться как к «Оно», а так-
же как к «Ты» — иными словами, как к отвлечённому фактору действительности или
же как к живому собеседнику. В данном случае очевидна ограниченность подхода
Бубера, которая, впрочем, простительна для иудея. Дело в том, что христианство,
будучи синтезом иудаизма и религии античного мира, предложило путь ещё большей
близости с Богом, чем диалог с «Ты». Речь идёт о слиянии «Я» и «Ты» в единстве Бо-
жественной Благодати, в так называемом «Небесном Граде» или «Царстве Божьем»,
которое является одним из ключевых символов христианского символизма (особен-
но символизма света). Как было отмечено в моём исследовании на тему символизма
духовного зрения в православии, «Царство Божье является состоянием человеческо-
го духа, который уподобляется Богу по благодати, но не по сущности: иными слова-
ми, свободное общение с Богом наполняет человека абсолютным Духовным Светом
и, таким образом, даёт способность к абсолютному Духовному Зрению (Всеведе-
нию). Царство Божье отождествляет субъекта Духовного Зрения с его объектом (Бо-
га с праведником, а праведника с Богом). Разница здесь заключается в том, что един-
ственным источником Духовного Света является Бог, человек же наполняется всеми
качествами Бога, кроме Его самодостаточности» 1 . Преодоление оппозиции между
«Я» и «Ты», слияние обоих в одно «Я» — это центральная тема как христианской ас-
кетики, так и христианской эсхатологии (впрочем, аскетика — это личная эсхатоло-
гия, а эсхатология — это глобальная аскетика). В этом ключе стоит вспомнить эсха-
тологическое учение средневекового мыслителя Иоакима Флорского, разделившего
историю человечества на три этапа, соответствующие трём ипостасям Святой Трои-
цы: так, от Авраама до Иоанна Крестителя продолжалась эпоха Бога-Отца, затем —
началась эпоха Бога-Сына, а впоследствии должно было наступить Царство Святого
Духа, окончательное Царство праведников на земле. С учётом сказанного выше схе-
му Иоакима можно применить к личным отношениям человека с Богом: эпоха транс-
цендентного Бога-Отца — это отношение человека к Богу как к «Нему»; эпоха воче-
ловечившегося Христа — это диалог, к которому призывал иудеев Мартин Бубер:
здесь Бог — это «Ты»; наконец, слияние с Богом, апофеоз по благодати, конечная
точка христианской теургии — это Царство Святого Духа, единство человека и Бога в
одном «Я».
1
См. следующую статью в этом выпуске.
106