Август 2005 | Page 22

ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ

Слово Татьяне Гончаровой- Алгайер, лингвисту, автору книги « Privet, Америка. Опыт русскоамериканского общения »

– Что в наибольшей степени удивляет американцев в русских и русских в американцах?

– Я начну несколько издалека. Описанием жизни других народов и их сравнением занимались все путешественники – такие тексты называются « травелогами ». Это, например, впечатления Ильфа и Петрова « Одноэтажная Америка » и « Город жёлтого дьявола » Владимира Маяковского, заметки русского иммигранта в Америке или американского путешественника в России. Мы воспринимаем чужую культуру – я имею в виду культуру в широком смысле – как образ жизни народа во всём его многообразии, пропуская все впечатления через « сито » своего менталитета. Но эта оценка будет очень односторонней и субъективной, если не понимать того, как сами представители этой культуры оценивают то или иное явление, какими мотивами сами руководствуются.

Сталкиваясь с чужой культурой человек склонен, прежде всего, оценивать её с позиций « правильно – неправильно », « хорошо – плохо ». Если вы посмотрите, как описывается, например, жизнь в Америке, то очень часто вместо анализа можно получить просто целый набор таких оценок с примерами, подтверждающими рассуждения авторов. Поэтому с этой точки зрения впечатления путешествующих интересны не как создание реальной картины жизни в чужой стране и мировоззрения чужой культуры, а как проекция их собственного видения мира на эту чужую жизнь.

Об этом интересно писал Юрий Лотман, обращая внимание на то, что иностранец обычно даёт оценку чужому поведению в знаках своей культуры и не стоит полностью полагаться, например, для исторических исследований на выводы и мнения иностранцев, чтобы воссоздать реально существовавшие отношения или ментальность. Скорее, они будут говорить об особенностях видения мира самого иностранца. Поэтому в « травелогах » учёному интересны не выводы и оценки, а описания событий. У Лотмана есть пример о японском путешественнике, побывавшем в России во времена, если не ошибаюсь, Екатерины Великой. Говоря о том, что с наступлением зимы русская царица обычно переезжает в другой дворец, он делает свой, вполне понятный японским читателям вывод, зачем она это делает: чтобы, как можно раньше полюбоваться красотой первого выпавшего снега.

Вот так и современный путешественник, столкнувшийся с тем, что американец может отдать другу деньги за потраченный бензин и дорожную пошлину при совместной дальней дороге на машине этого друга делает вывод о том, что в их культуре отсутствует такое понятие, как дружба. А американец, побывавший в России, удивляется грубости людей, когда встретившись глазами с незнакомым человеком на улице на его улыбку он не получает ответной.

Совсем недавно я прочитала заметки молодого человека, побывавшего в США. Вот он пишет, что в США все « стукачи ». В кого ни ткни – угадаешь. К вам приехала служба охраны животных и интересуется, не бьёте ли вы свою собаку? – Понятно, « стукнули » соседи. Начальник лишил премии за то, что вы выбежали в аптеку на пятнадцать минут в рабочее время? – « Стуканул » сосед по кабинету. Тут сразу видно, что противопоставление « стукачи-нестукачи » намного перекрывает такие ценности, как « справедливость-несправедливость ». Почему, например, сотруднику, постоянно бегающему по своим делам в рабочее время, надо платить столько же, сколько и усердно работающему. То есть, то, что для представителя одной культуры будет « стукачеством », для представителя другой – будет « справедливостью ». Что хуже, что лучше? – Хуже не понимать этого.

Так что же больше всего удивляет американцев в русских, а русских в американцах? Отвечу так – удивляет, когда привычные стереотипы в отношении русских или американцев оказываются не соответствующими реальности. Вопрос: Как представители разных культур относятся к подобного рода расхождениям? Гончарова- Алгайер: Как правило, с большой долей морализаторства. Но надо отдать должное США. Америка, как страна иммигрантов и с долгой историей изучения кросскультурного бытового общения, выработала большую толерантность в этом вопросе у той части населения, которая называется интеллигенцией. Иностранец, как правило, не знает кода чужой бытовой культуры, знаков и символов, которые совершенно естественно и бессознательно включаются и воспринимаются « своими » и поэтому может вызвать реакцию: « глупый иностранец, не знает, как правильно ». Это касается жестов, манеры одеваться, манеры вести разговор. Реакцией на чужой код может быть и оторопь, и насмешка, и обида.

Как часто можно услышать об « американской неискренней, резиновой улыбке » и об искусственных отношениях между людьми, я не берусь подсчитать. Без этого уже и не бывает « описаний путешествий ». И как часто американцы, не получив ответной улыбки на российских улицах, считают русских недружелюбными и невежливыми. И как всё-таки неверна дорога дилетанта, делающего выводы из неверной интерпретации знаков. Например, как известно, в русской культуре не принято улыбаться незнакомцу на улице, встретившись с ним глазами, а отведение взгляда, принятое у нас, американцами может оцениваться как грубость. У американцев же улыбка незнакомцу всего лишь обычная вежливость, как и слово « пожалуйста », не предполагающее особой личной симпатии к незнакомцу.

Да и вообще значение улыбки при всей человеческой универсальности имеет свою специфику в каждой культуре. Мы, например, проводим такую корреляцию улыбки – неулыбки, как « несерьёзность-серьёзность », а у американцев этого почти нет. Когда для россиян неулыбающееся лицо будет оцениваться, как серьёзное, для американцев может быть недружелюбное. Поэтому американский оратор будет улыбаться, говоря о серьёзных вещах, чтобы показать своё хорошее отношение к слушателям, а русский не будет, так как улыбка в его случае « снимает серьёзность ».

– Насколько недопонимание и расхождение в традициях оказывает влияние на межгосударственные связи?

– Есть интересный пример в книге « Ты просто не понимаешь!» американского психолингвиста Деборы Таннен. Она пишет о том, что антипатия между Нэнси Рейган и Раисой Горбачевой, возникла в результате двух разных типов ведения разговора, точнее светской беседы. Нэнси отмечала, что в тот момент, когда они встретились, Раиса говорила и говорила, не давая ей вставить слово, а Раиса, наверно, недоумевала, почему её американская собеседница совершенно не участвует в беседе. Действительно, американская манера ведения разговора отличается от русской не только темами, но и более короткими репликами. В то же время прерывание собеседника, как бы подхватывание на лету его мысли

Американцы и россияне: столкновение цивилизаций?

и продолжение её, тоже не совсем привычно для американской беседы, которую одна из исследовательниц межкультурного общения Рэймонд Кэролл сравнивала с импровизированным джазовым выступлением музыкантов: каждый принёс свой инструмент, играет своё соло как может и точно чувствует момент, когда надо закончить, и никто ему не мешает

В американской светской беседе не принято разговаривать о политике, религии, если такие темы могут вызвать бурные обсуждения и сильные эмоции, по вполне понятной причине – чтобы не задеть чувства присутствующих. А в дружеском кругу, так же, как и в России, они могут обсуждать любые темы в меру своей компетентности и интереса. У американцев есть такое понятие, как casual friend – тот с кем вы общаетесь, дружите по работе, по месту жительства, но кого вы, скорее всего, забудете, переехав или поменяв работу. В отличии от, так сказать, « сердечного друга », с которым устанавливаются более близкие личностные связи. Тут тоже иногда может происходить межкультурное непонимание: вроде бы дружили, на ланч вместе ходили, а он меня не предупредил о грозящем увольнении.

Мне очень понравилась мысль одного знакомого, который сказал, что в отличии от разных идеологий и их борьбы, как мы привыкли раньше, разница в культуре, как образе жизни и поведении, намного глубже и сильнее может повлиять на отношения. Добавлю, если мы

22 www. RUSSIANTOWN. com № 8( 25) август 2005 г.