армия |
||||
|
ет огромная лампа( та самая?). Кажется, попал в один из портов Александра Грина и совсем не удивляешься, увидев за соседним столиком просоленного маримана со столетней трубкой в зубах.
Площадь Рабина. Раньше она называлась Площадью царей Израилевых( вообще, названия улиц, которые в других странах казались бы экзотическими и искусственными, здесь органичны – улица Пророков, улицы царя Соломона, царя Давида, царя Саула). Памятник на месте гибели премьер-министра. Здесь он произнес последнюю речь. Спел со всеми песню мира. Никем не охраняемый, спустился с трибуны и погиб от руки студента из Герцлии. Еврей убил еврея!
* * *
Шук аКармель. Вы никогда не бывали на восточном рынке? Я вам сочувствую. Существует одесский Привоз(« Сколько стоит эта рыба? А чтобы купить?»). Есть прибалтийские базары, где говорят шепотом. Восточный же рынок – это что-то особенное! Шум, как на концерте рокгруппы. Поэтому приближение его чувствуется издалека, не по запаху, – по звуку. Собственного голоса не слышно. Чудовищная смесь иврита, арабского, русского(« Бери, дура, меньше не будет!») сливается в неповторимый гортанный фон. Отсюда хочется уйти, еще не заходя,
Но, сделайте усилие, войдите внутрь, – и зрелище вам обеспечено! Никакая рок- группа не сравнится!..
Как правильно сказать: « Гостиница находится у моря » или « Море расположено у гостиницы »? Вот оно – теплое, ленивое, зелено-синее Средиземное море. И … очень грязное. Даже за 50 баксов я не согласился бы влезть в воду. А здесь это делают бесплатно, причем, с видимым удовольствием. Вдоль моря проходит знаменитая набережная « тайелет »( от ивритского глагола « летайель » – гулять). Тайелет мозаичной лентой отделяет пляж с купальщиками, с одной стороны, от шикарных офисов с клерками в галстуках, с другой. И публика на тайелет соответствующая – смешение галстуков и купальников. Пляж просыпается рано, разбуженный криками любителей купания на рассвете и засыпает поздно под вздохи парочек и похрапывание местных бомжей.
* * *
Пять раз в неделю с 8.00 до 16.00 происходит действо, которое называется « рабочий день ».
Ìèçàíñöåíà ïåðâàÿ: « Ñêëàä ìåäèêàìåíòîâ »
Огромный складской барак. В качестве декораций – металлические стеллажи под потолок и картонные ящики на полу. На стеллажах – лекарства, которые надо проверять, в ящиках – лекарства, идущие им на замену. У входа – столик с работающим компьютером.
Действующие лица: Дима Гитман, солдат- доброволец, девочки-солдатки срочной
|
службы. На всех одинаковая армейская форма цвета хаки. Время от времени солдаты вносят и выносят ящики с лекарствами.
Поскольку я умею читать на иврите, моя работа квалифицированная – находить препараты по списку, проверять срок годности, при необходимости заменять на новые, делая соответствующие записи в компьютере. Работа не пыльная, но требует внимательности и определенной сноровки. Стараюсь не отстать от девочек, которые только и делают, что треплются( поскольку я понимаю, о чем они говорят, могу точно сказать, что болтают они совершенную чепуху) и, тем не менее, работают гораздо быстрее меня. Достать лекарство, сверить срок действия, заменить на новое. Достать лекарство, сверить, заменить … Стеллаж за стеллажом.
Пятнадцатиминутный перерыв очень кстати. Можно попить водички, прилечь на картоне.
Лекарство найти, лекарство заменить, найти, заменить. Буквы ивритские, буквы латинские. Ящик вынести, ящик внести … 12.00 Ланч. Уф! Ìèçàíñöåíà 2: « Ëàí ÷» Прием пищи происходит в отдельном домике, типа кафе. В отличие от завтрака, на котором, то ли по традиции, то ли урожай удался, подавали на гарнир одни огурцы( кстати, и на ужин тоже), ланч приличный. В интерьере преобладает алюминий – обеденные столики, стулья, посуда. Гудение голодных голосов, переходящее потом в сытые. Действующие лица те же, плюс женщины – волонтеры. Для любителей находить среднее арифметическое, перечисляю « девушек » за соседними столиками.
– Две еврейки – американки, возраст самый » волонтерный » – 70 лет.
– Еще две американки – нееврейки. Возраст – 50 плюс.
– Еврейка из Калгари. Родилась в концлагере. Знает 6 языков( иврит в их числе). Гоняет солдат и добровольцев.
– Немка 30-ти лет, религиозная. Живет в Израиле по полгода. Любит страну и не любит израильтян
– Еврейка из Франции. 50 лет. 10-й раз в Израиле.
– Финка. Муж издает журнал « Шалом » на финском(!?) языке. Такие вот наши девушки. Ìèçàíñöåíà òðåòüÿ: « Ñêëàä ïðîòèâîãàçîâ »
Смена декораций. Склад противогазов. К действующим лицам подключился Тайсто. Работаем в паре. Ненавязчивый запах резины.
Разнообразие противогазов – чисто израильское: обычные, детские, противогазы для новорожденных( вроде колыбели), для собак(!?), особые противогазы для верующих иудеев( тех, что с большими бородами).
– Это что, – говорит Тайсто, растягивая английские слова до непонятности, – во время войны в Персидском заливе
|
проверяли противогазы круглосуточно.
Я быстренько отмотал время к январю 91 года, и могу подтвердить – время было горячее. Наше семейство только-только, несколькими месяцами ранее, совершило перелет Минск – Будапешт – Тель-Авив. Тут все и закрутилось. Тревоги по ночам, хлопки за окнами. То ли это иракские « Скады », то ли наши « Пэтриот », то ли сумасшедший мотоциклист. « Противогазы надеть!» « Противогазы снять!» « Надеть!» « Снять!» Я, например, не примерил ни разу …
– Это что, – выпевает Тайсто, – вот раньше было работы с противогазами!.. * * *
Дмитрий и Тайсто
|
Дорогие гости. Спасибо, что в трудную минуту вы приехали поддержать нас надпись на площади у Стены Плача
– Ну и как тебе показался Израиль? – Видишь ли, уезжал я из страны мальчиком, а вернулся … – Мужем? – Ну, вроде того. Во-первых, ощушение тесноты. Как-будто тебя кто за локоть держит. Может, это после Америки. Очень тесно. Дома впритык. Дети, даже взрослые, в основном, живут с родителями. Всю страну за полдня можно пересечь на машине. Хотя, с другой стороны, родственники видятся гораздо чаще.
Раньше я не замечал, как трудно живут люди. Как тяжело они должны работать, чтобы жить достойно. – У тебя там остались друзья? – Да, я нашел нескольких одноклассников. Некоторые отслужили в армии, женились. Знаешь, о чем меня спрашивали в « русских » компаниях, когда узнавали, что я из USA? « Зачем вы( т. е. мы, американцы) влезли в Ирак?» или « Как вы там( то есть здесь, в Атланте) без русских дискотек живете?» Молодые выходцы из России читают русскоязычные газеты( их там, по-моему, больше, чем ивритских), смотрят русские телепрограммы, даже « селлы » у них на кириллице. И мыслят они по-русски. Но все-таки, они – израильтяне. Это их страна. Их дом. Кстати, ивритоязычные, узнав, с кем имеют дело, говорили:
« Передай своим, что Америка – единственный друг Израиля ».
– Скажи, пожалуйста, было ли ощущение опасности, страха?
– Вот смотри. В 30-ти шагах от отеля, где я жил, прямо напротив американского посольства, маленькое кафе « Mike’ s Place ».
|
Возле него взорвался террорист-смертник. Чуть дальше – « Дельфинарий », где у входа в дискотеку другой террорист унес жизни двух десятков ребят, в основном, из России. Они пришли потанцевать и послушать музыку. Можно привыкнуть к постоянным проверкам сумочек в кафе, магазинах, кинотеатрах …( Житель Кирьят Шмоны, маленького пограничного городка на северной границе, который время от времени обстреливается с территории Ливана « Катюшами » советского производства, рассказывал, что стало привычным спускаться в убежища во время минометных обстрелов. Вот только чувствовать себя в объективах ливанских биноклей неприятно.)
Это, действительно, ненормально. Это неестественное состояние для человека – ждать взрыва, выстрела. Хотя … общая опасность сближает.
– Ты доволен поездкой? Все-таки отпуск потратил, деньги. Мог слетать в Европу или еще куда?
– Меня отговаривали ехать, ты знаешь. Родственники, так почти в один голос. Ничего страшного не случилось. Я отдал свой долг Израилю. Когда перед строем солдат Армии Обороны Израиля я утром поднимал бело-голубой флаг, честное слово, мурашки по коже! Я смогу приехать в эту страну, когда захочу. Я вернулся на несколько недель в юность. Я даже не похудел за поездку. – Какие сувениры ты привез с собой? – Флаг Израиля и армейскую кипу.
От автора
С Димой я более-менее разобрался. Он совершил мужской поступок.» Коль а кавод », – говорят в Израиле, – « Честь ему и хвала ». Мужчины долги отдают. Я думаю, эта поездка послужит ему только на пользу.
Еще я думаю о добровольцах – Тайсто, Харелле, Джейкобе … Что заставляет их тратить время, деньги, ехать в совсем не спокойное место, заниматься там совсем не престижной и не самой приятной работой в совсем не комфортабельных армейских условиях?
Что побуждает женщин, приезжающих со всего мира, надолго оставлять семьи?
Зачем добровольцы в американских госпиталях возятся с больными, подчас тяжелыми, а подчас и неизлечимыми?
Человек способен оглянуться. Он здоров( слава Б-гу!), жизнь прекрасна. Но существуют в этом мире больные, старые, несчастные. Что поделать, так устроена жизнь. И человек начинает ощущать чувство – не вины, нет, – чувство долга по отношению к другим. Кто-то это чувствует острее, кто-то совсем никак. Рыбы видят мир черно-белым и совсем не страдают от этого.
– Надо помогать этой стране, – говорит Тайсто, – ей трудно.
Вот и приходит естественное человеческое желание – ехать туда, где трудно, помогать тому, кому тяжело.
Лев БЕРТИН
|