— Ничего не знаю,— отрезала мама,— сам, сам!
Манькин боевой чубчик мы заприметили еще на подступах к ее кварталу. Она в нетерпении переминалась возле калитки, а, завидев нас, побежала навстречу.
— Что-то случилось?— крикнули мы и прибавили шагу.— Как вам звук « унькунькуньк »?— вопросом на вопрос ответила Манька.— Чивой?— вылупились мы. Манюня топнула ножкой.— Ну что я такого непонятного спросила? Грю, как вам звук « уньк-уньк-уньк »? Мы с сестрой осторожно переглянулись.— Нормальный звук,— неуверенно протянула я,— шикарно звучит— « уньк-уньк-уньк ».— Вот! А Ба говорит, что я ерунду придумала!— А зачем тебе это? Ну, этот « уньк »?— Я пишу фантастический роман,— надулась от гордости Манька,— придумываю звук.— Оооо,— мы покрылись мурашками.— Много написала?— Да вон первую главу пишу. Вы посидите пока с Ба, я допишу и приду почитаю вам. Сидеть с Ба, когда она крутится на кухне, не очень хотелось.— Может, мы во дворе подождем? Тут, на скамеечке?
— Ба сегодня добрая,— успокоила нас Манька,— она уже с утра успела накричаться, когда папу отправляла в погреб— полки мастерить. Вон, налепила пирожков, и, пока они подходят, смотрит телевизор.
Мы с опаской заглянула в гостиную. Ба сидела в кресле и штопала свои зимние чулки. « Готовит телегу зимой »,— подумала я.
— Здравствуй, Ба.— Мы подошли и чмокнули ее в мягкие щеки.— Вы посмотрите, что за чушь передают,— хмыкнула она.
В телевизоре какой-то бородатый дяденька раскидывался стопками бумаги и плакал на весь экран:
— Я люблю тебя, Элижбета! Элижбета, я тебя люблю! А-ха-ха( безутешные рыдания). Я люблю тебя, Элижбета! Элижбета-а-а-а!!!