Bort_journal_7 | Page 26

24

ДОРОГА | МАРШРУТ | FLYREDWINGS

Мавзолей Петра Второго Негушского

где вступают в свои права все оттенки зеленого цвета. Где-то на территории парка находится селение Негуши: тут делают сыр, от упоминания о котором у меня во рту по-прежнему образуется слюна. Вообще-то вкуснейший сыр можно раздобыть в домашнем хозяйстве почти любой горной бабушки( и получить в придачу огромный розовый помидор и сладкую луковицу, которых хватит на двойной ужин салатом), но тем не менее называется он негушским.

Чтобы забраться на самую вершину горы – там стоит мавзолей негушского правителя Петра Второго, нужно преодолеть по пешеходному тоннелю всего-то 461 ступеньку, что для бывалых черногорских туристов не составит труда. Лестницы тут везде такие высокие, что кажется, будто они ведут в небо. Но горцы непременно будут вознаграждены: туристические тропы ничем не огорожены от лесистых обрывов – пейзажи отлично подошли бы для съемки фильма « В диких условиях ».

В крепости старого Ульциня

БЕЛЫЙ: ЦИТАДЕЛЬ УЛЬЦИНЯ

Весь переезд с запада на восток побережья занимает не больше четырех часов. Дороге вдоль Адриатического моря больше пристал кабриолет, но и в открытые окна простого хэтчбека соленый ветер просачивался не хуже. В отличие от горных дорог, трасса из Тивата в Ульцинь покорится и неопытным водителям, но лучше успеть до темноты – фонари тут не жалуют. Мы не успели и на скорости 80 километров в час медитативно наблюдали, как черный асфальт плавно переходит в черное море. Дорожный экстрим – единственный, разбавивший любование природной гармонией.

По пути вам встретятся однотипные курортные города, в которых почему-то любят останавливаться наши туристы( например, Будва и Петровац). Все они милы и красночерепичны, но подходят скорее для часовых остановок – окунуться в море, отведать милкшейк и отправиться дальше, на границу с Албанией, где славянскую широту души сменяет исламское глубокомыслие.

Старый Ульцинь настолько стар, что белые стены его крепости – Цитадели – шепчут секреты сразу на нескольких древних языках. Говорят, здесь томился в заточении и создавал образ Дульсинеи писатель Сервантес. Полезно было осознать спустя десяток лет после прочтения « Дон Кихота », что дама сердца этого героя вовсе не « сладкая »( dolce), а « из Ульциня ». Днем местные, подлавливая вас в паутине узких ухабистых улочек, смело зазывают попробовать самую свежую на всем побережье рыбу, а по вечерам в старом городе звучат песни муэдзина.

Оставив машину у крепостной стены, мы поселились в старом замке. Во всяком случае, такой – неприступной и таинственной – запомнилась домашняя гостиница с окнами на обрыв, о который разбивались пенистые волны. Хозяин, встретив лимонадом и смесью черногорского с немецким, за полчаса разведал наши биографии и жизненные принципы( да здравствует игра в пантомиму). Через пару дней он уже встречал нас на крыльце с улыбкой до ушей и вестью, что его друг видел нас на нудистском пляже.

Этот пляж с восточным названием Ада-Бояна – часть многокилометрового Большого пляжа, который зовут лучшим во всей Черногории. Что ж, белый песок, волны и кафешки – не хуже, чем на главных курортах Европы, а солнечных дней тут больше всего в стране. Но в Ульцинь мы приехали не загорать – это был перевалочный пункт на пути к Скадарскому озеру.