осталось после разгрузки на колхозном току . Однажды мальчик забрался в этот ящик и стал выковыривать из щелей между досками зернышки . Их набралась целая горсть . Он стал делать так каждый вечер . Мать на деревянной ciynxe казаха Акбедая делала из зерна крупу и готовила кашу . Так телега Миколая кормила их долго . Но вскоре Миколай подстерег его и так стеганул по спине шестиколенным кнутом , что он воробушком взвился над телегой и упал на землю . Шрам от этого кнута у него и сейчас лежит под мешком , который упирается , чтобы он не донес его до дома ...
Мешок становится все тяжелей , а село будто все удаляется и удаляется . Их дом стоит почти на краю , но все равно , если мерить дорогу этим тяжелым мешком , идти еще много . Он пытается обмануть себя , что гнется не под тяжестью мешка , а мешок сам тащит его по степи , как тот поезд , в котором они когда-то ехали с отцом . Он уже и глаза зажмурил , чтобы сэкономить силы и не видеть , как далеко до села ... Отвисший на спине мешок тянет его назад и нарочно старается посадить на землю . Он решил , подтянуть его обратно на место , но тот , которому уже надоело ехать на его спине , нарочно не поддается . А Юса все равно тянет его и отдает этому последние силы . Чувствуя , что у него осталось мало сил , скрученный конец мешка медленно выскальзывает у него из рук , и мешок садится на землю и с ним рядом садится он сам . От обиды на мешок он даже хотел заплакать , но не стал этого делать , чтобы мешок не подумал , что он его не дотащит .
Сырой , белесый туман стелился над землей . Ни в село , ни из него никто не шел и не ехал . Сквозь туман холодным пятном пыталось проглянуть утреннее солнце .
Нагревшееся тело начало стыть . Он хотел взять что-нибудь из мешка и скушать , но потом вспомнил маму , сестренку и братишку . Нет , пока не даст им , он не станет ничего из мешка брать ...
Пастухом-то его никто и не нанимал . Он днями ходил по селу и степи . Иногда приносил что-нибудь съестное : то сладкую траву , то коренья какие-нибудь , которые пробовал сам и считал съедобными . Годилось все , что можно было жевать , не ощущая во рту горечи .
Однажды он увидел возле колхозных амбаров Большую Марфу . Все ее звали так . Она действительно была большой , но в
62