- А где этот уполномоченный ? Я поговорю с этой помесью осла и чесоточной кобылы !
- Прекрати глупые речи , Сайдаш , ты хочешь сделать наш путь еще длинней ... - Что они могут сделать нами хуже того , что уже сделали ? - Если мы разгневаем его , он может уехать , оставив нас здесь ...
- Будь моя воля , я бы сломал этот сундук и вынул из него душу !
- Ты говоришь слова , щенок , от которых не взрастает добро .
Молчи ! - Не гневайтесь , дада Бага , это в нем говорит молодость ...
- Чтоб я не слышал больше ни слова от тебя , пока мы не сядем в вагон , щенок !
- И слов не услышите и домой не поеду ... - Вот потомство , достойное проклятья !...
- Мы же домой ... Мы же домой , люди ... - несет Напса свой танец по узкому коридору дороги , где стоят , сидят и шумят собравшиеся мужчины .
- Иди к нам , Напса , сюда ... сюда ... - зовут ее женщины , что примостились у стены из вещей
- Некогда ... Некогда ... Некогда ... К Сталину иду ... За разрешением дня своих внуков и тем , кто на « могилах Напса », - отвечает та певуче , не оборачиваясь в их сторону , и проплывает сквозь строй расступившихся мужчин в сторону здания вокзала ...
Мужчины еще долго шумят . Наконец , приходят к заключению , что чеченцы самый неорганизованный , неприкаянный и лишенный согласия народ , народ без хозяина , сирота без отца , не умеющий жить по-людски ... Потом успокаиваются . Договариваются . Становятся организованными . Кто-то откуда-то приносит наволочку от подушки , которая вся еще в пушинках , й все бросают в нее деньги для уполномоченного ...
- Чтобы они из него с кровью вышли ! - говорит женщина , у которой муж отобрал запрятанные за ворот платья деньги , чтобы бросить их в наволочку .
- Да покарает его горе моих сирот ! - говорит другая ... 39