по телевизору , скучаю по бабам своим .
1985 г . СОН
Проснулся он заполночь . Включил ночник , листал забытые сыном книжки Фолкнера и Гарсиа Маркеса , впадал в дремусны и выползал из них .
Пушной техникум в Бодайбо , нарты белые , голубоглазые лайки , бег , снег , свобода , все ухнуло в полынью , плавание по морскому тоннелю из дома в гастроном в пол-квартала , из гастронома домой , хлопанье дверьми , дверцами шкафа и холодильника , плавание средь подсобок , шашлычных и пивнушек , опоясавших гастроном . В директорский кабинет , в его кабинет вплывают караси • нежнейшие и дороднейшие дамы-продавцы с красными червонцами в алых губах . Вплывают и выплывают спруты и крабы на “ волгах ” и “ вольво ”, жучки и паучки . Звон бутылок , как звон ледышек .
Фолкнер и помойный отец в шортах и куртках цвета хаки . Избушка на берегу реки , большое зеркало , деревянные нары . Школа . Пионерский лагерь . Утро . Запах воды и зубного порошка , и была в этом запахе таинственность , сулящая необычность грядущему дню . И день врывается , скомкав утро . Они идут в поход , не куда-нибудь , а в старый заброшенный монастырь , идут на целых три дня , а ночью костер у стен монастыря , в густом лесу на самой макушке горы . Палатки влажной запах вольный , и словно на ладони птичка - сон , черные кривые дома в тумане , нарисованные детской рукой и запах , запах давний бумажной пульки в детском ружьеце . Какао , костер , роса и девочки инопланетянки , все в начале и нет ничему юнца . Нарты , голубоглазые лайки , бег , снег , свобода - уханье в полынью , синие блики на черных стенах тоннеля . Умер отец , ушли запахи , обыкновенный иней осыпался с обыкновенных веток , падал лист , кто-то кинул ком земли в могилу близкого , упала капля с крыши - кто-то умер . Нет , запахи еще жили в нем , они приходили по ночам ,
102