говорят густо обвязанные кусочками ткани ( бескровная жертва ) деревья , растущие на мазарах – священных местах . В большинстве случаев эти мазары связаны с какими-то мифическими , почти сказочными , личностями , поскольку о них нет никаких исторических свидетельств . Видимо , таким образом через подобные мазары проявился культ предков . Академик Гордлевский , сам собиравший этнографический материал в Турции , сообщает об обрядах , проводимых вокруг растущего в поле тенистого дерева , обложенного камнями . Эти моменты , описанные учёным , – круговые движения , каменная насыпь типа « обо », приметное дерево – очень сильно напоминают центрально-азиатские представления шаманского характера , которые имеют древнейшее происхождение . Многие намазлыки , если и не имеют изображения шкуры , то изображают в нише крошечные цветочные бутоны , которые в целом имитируют мех животного . Ковры с изображением шкуры , но более утончённые по орнаменту ( то есть менее геометризованные и более цветочнорастительного характера ), ткутся также туркменамисарыками в Иране . Но здесь , видимо , под влиянием шиитских верований , изображается шкура льва , а не барана . В шиитской идеологии лев , Хайдар , является прозвищем зятя пророка Али . К тому же стремление к украшению молитвенной ниши в цветочно-растительном стиле можно объяснить влиянием древнеиранских представлений о райском саде – парадизе , который представлял собой водоём , окруженный разнообразными деревьями , кустарниками и цветами . Весь этот мир был густо заселён представителями фауны , разными видами оленьих , кошачьих , а также птиц . Сюжет с садом был наиболее популярен в коврах сефевидского времени ( Сефевиды – династия Ирана ( 1501-17 ), основатель её шейх суфийского ордена , выходец из иранского Азербайджана ).
Привлекает внимание ещё одна деталь в турецких молитвенных коврах : арка всегда увенчана роговидным мотивом . Даже если он « замаскирован » под растительный мотив или геометрическую фигуру , этот мотив узнаваем . Это постоянство может говорить только о том , что и его появление , и его местоположение неслучайны и необходимы для целостности композиции и орнамента . Этнографический материал , относящийся к народам , проживающим на всём протяжении от Северо-Востока Азии до Малой Азии , свидетельствует о необычайной популярности роговидного мотива .
Корни появления этого мотива тянутся в невообразимую глубь человеческой истории . Раскрыть историю его появления помогут только архаизирующие культуры охотничьих народов Северо-Востока Азии , где до сих пор наблюдается культ рогатых животных – культ лося / оленя , один из самых ранних и древнейших культов Северной Евразии . У народов же , живущих западнее и южнее , по вполне объяснимым причинам культ лося / оленя трансформировался в культ горного барана / горного козла ( а позднее и других рогатых парнокопытных ). Причиной переноса сакральных свойств на более мелких животных , но подобных по признаку неодомашненности , явилось отсутствие в окружающей природе первоначального ( древнего ) объекта культа . Тюрки обозначают животных этой сакральной группы словом « кейик ». Этот термин не применялся к домашним животным , домашние считались « мал » ( тюркс . « скот », в значении « имущество »). Слово же « кейик » имело значение « божий скот », а в более древние времена кейик олицетворял само божество , судя по мифологическим представлениям о божестве или о небе в виде парнокопытного рогатого животного . Одни из самых древних насельников Сибири кеты называют небо « есевой кожей ». Слово « Есь » означает и « бог », и « небо ». Видимо , далеко не случайно , чубарость , пятнистая окраска животных ( имитация звезд ) воспринимается многими народами как сакральный признак , знак отмеченности богом . Этими воззрениями можно объяснить тягу к ношению одежды из шкуры тигра или леопарда , а также стремление делать ритуальные коврики из их шкур .
Этнографы отмечают , что культ диких рогатых животных по-прежнему живуч среди народов Средней Азии , особенно ярко он проявляется у туркмен , казахов и киргизов . Это видно не только через этногонические мифы происхождения предков , как , например , этноним Огуз – имя предка туркменских племён переводится как « бык », изначально обозначал « олень ».
Ковер « кызгёрдес » 17 века , Турция .
Проявляется этот культ также в широко распространённом обычае изготовления молитвенных ковриков из шкуры кейика – это считается благим делом (« согап » туркменс .), а также в популярном обереге в виде парных рогов , которыми украшают любой вход ( двери , окна , ворота ) либо используют в орнаменте . Рога кейика являются непременным атрибутом почитаемых населением погребений . К слову , личность основателя суфийского ордена бекташи , Хаджи Бекташа , настолько перенасыщена символикой , связанной с культом оленя , что вызывает сомнения в его реальном существовании как человека . Тем более , что вся его биография , все сведения о нём – это легенды , из поколения в поколение передаваемые членами ордена . Скорее всего , в его образе переплелись архаичные верования и культы , принесенные в Малую Азию туркменскими племенами . На это намекает один из ранних рисунков , изображающих Хаджи Бекташа , который сидит в окружении наиболее почитаемых с глубокой древности в Северной Евразии животных , включая оленя .
На протяжении многих веков форма михраба в мечети в целом остаётся неизменной – полусферическая или треугольная , лишь меняются материалы и декоративное оформление .
Что же касается коврового михраба , то орнамент ковров стал развиваться по собственному пути . Этот процесс особенно сильно проявился в молитвенных нишах поздних иранских и турецких ковров . Изображённая на коврах 18-19 веков молитвенная ниша выглядит скорее как портал или врата в иномирье , а не как предназначенное для моления стерильное индивидуальное пространство , в первую очередь из-за помещённого в проёме Древа жизни .
27
A R T / C A R P E T