на ковры Империи Моголов
Расскажем о том, как супруга правителя повлияла на развитие коврового искусства Империи
Моголов, заложив основы необычного и узнаваемого стиля, который высоко оценили
не только в Азии, но и в Европе.
Когда молодая вдова Михр-ул-
Ниса («солнце среди женщин»)
вышла замуж за могольского
императора Джахангира в 1611 году,
она была наречена титулом Нур-
Махал («свет дворца») и позже
возвысилась до титула Нур-Джахан
(«светило всего мира»).
Благодаря своему мужу-
императору, она могла жить
в роскоши, посвятив себя науке
и искусству, уделяя минимум
внимания делам государства.
Нур-Джахан организовала свадьбу
принца Хуррама, горячо любимого
сына императора Джахангира
и будущего императора
Шаха-Джахана, а также своей
племянницы Арджуманд-Бану,
которая позже была удостоена
титула Мумтаз-Махал («избранная
всея дворца»). К слову,
Арджуманд-Бану – именно та самая
принцесса, в честь которой был
построен легендарный Тадж-Махал.
Идеализированный портрет
Могольской императрицы
Нур Джахан (1577-1645)
Нур-Джахан предпочитала
заниматься своими увлечениями,
но ей все же приходилось
постоянно помогать мужу
/Los Angeles County Museum of Art/ в управлении страной, тем
более что Джахангир всегда
прислушивался к мнению своей жены по тем или иным государственным
вопросам. А она поддерживала супруга словом и делом. Так, во время своего
летнего визита в Кашмир в 1667 году, окончившегося окружением армии
Джахангира войсками Махабат-Хана, Нур-Джахан сбежала из королевского лагеря
с помощью верных ей солдат, чтобы помочь императору выбраться из окружения
и сохранить армию. Что примечательно, она была единственной Могольской
императрицей, чье лицо было выгравировано на монетах того времени.
Из записей путешественников и иностранных купцов того периода стало
известно, что великие Могольские дворцы были переполнены роскошными
предметами декора, включая ковры, изделия из бархата и парчи. Все ковры
и бархатные шторы хранились в «Фарашкхана» (ковровый склад) еще со времен
правления императора Акбара. Несмотря на то, что производство могольских
ковров было организовано государством и поддерживалось правящими
верхами, лучшие ковры создавались в Сефевидском государстве (сегодня это
часть современного Ирана).
Могольские ткацкие мастерские были открыты в Лахоре, Агре, Фатепуре
и Ахмадабаде. Большинство этих ковров имели узор «поле» с изображениями
пейзажей, сцен охоты и сбора урожая. В то время основным материалом для
изготовления ковров была отборная «пашмина» – изящная шерсть кашмирских
горных коз. Окраска, при которой оттенки цвета одинаковы или очень схожи,
является отличительной чертой индийских ковров. В них такие элементы как
пальмы, виноградные лозы, цветы и изображения животных смешиваются
воедино, даруя зрителю особое эстетическое удовольствие от изделия.
Другой характерной чертой могольских ковров
является цветочное разнообразие – изначально
это заслуга императорского художника Мансура, при
работе вдохновлявшегося изображениями цветов.
Пламенная страсть моголов к растениям проявлялась
в интересе к европейским ботаническим книгам и
гравюрам, привезенным в Индию иезуитами и другими
путешественниками: страницы многочисленных
ботанических альбомов императорского дома были
заполнены великолепными цветами – ровно так же, как
в орнаментах 17 века.
Особые виды ковров – с одним цветком
внутри лопастной аркады – получили название
«молитвенный коврик», несмотря на устоявшуюся
традицию завешивания стен дворов могалов
цветочными рисунками. Что интересно, драгоценные
ковры висели над «джарокой» – забральной стеной
с врезанным в нее окном, позволяющим поданным
видеть своего императора.
Тенденция с одним большим преобладающим
узором впервые появилась в Иране, в середине
правления Шаха-Аббаса Великого (1588-1629),
и была распространена преимущественно
в текстильном искусстве. В известном царском
бархатном наряде, находящемся ныне
в Ливрусткаммарене, Стокгольм, присутствует
именно такой единственный рисунок молодого
придворного слуги. Это доказывает, что подобный
стиль высоко оценивался и принимался даже
в королевских кругах.
Интерес Нур-Джахан к английскому рукоделию
мог вдохновить ковровых мастеров создавать
новые дизайны. Однако это не единственная
причина, благодаря которой данный стиль появился
в декоре могольских ковров. Императрица стояла
за созданием нового типа ковра под названием
«фарш-э-чандани» (сандаловый цвет). Этот ковер
стал одним из лучших из всех сотканных до и после
него: на нем был изображен маковый цветок, вокруг
которого располагалась лопастная аркада. Ранее
находившийся в коллекции Каиро Паравичини,
с 1963 года ковер находится в частной коллекции
в Бельгии. Вопрос, входит ли данный ковер в эту
категорию или это лишь отголосок былой моды,
остается открытым. Тем не менее, влияние сильной
и светлой женщины Нур-Джахан на процесс
создания ковров, оставивших уникальный отпечаток
на всем мусульманском мире, неоспоримо.
В то же время в Европе другая влиятельная
женщина – Мария Медичи, королева Франции –
активно покровительствовала созданию ковровой
мастерской Шайо в Париже...
Текст: Армен Токатлян,
историк восточного искусства
21
A R T / C A R P E T