доброта
– Ева, каким образом Вы поняли, что Вашим соотечественникам нужна помощь?
– Примерно пять лет назад я поехала в Латвию из Америки навестить своих родных. И сделала много неприятных открытий, связанных с тем, насколько тяжело там приходится людям, которые имеют ограниченную мобильность. Да и обычным пенсионерам тяжело. Ситуация и раньше была непростой, но в последнее время ещё больше ухудшилась. Люди нуждаются в самом необходимом! Вернувшись обратно в США, я купила( насколько позволяли средства на тот момент) инвалидное кресло и ещё некоторые медицинские принадлежности и послала в Латвию. Получатели об этом ничего не знали, это стало таким своеобразным сюрпризом для них, и они были, конечно, обрадованы. А когда я полетела туда на следующий год, невозможно передать, как они благодарили! Принесли коробочку конфет, купленную чуть ли не на последние деньги... То есть я получила возможность сравнить, как живут такие люди в Америке – и как в Латвии, и это сравнение совсем не в пользу моей родной страны, к сожалению.
– Там действительно ситуация такая плачевная?
– В США для таких людей выделяются средства, есть социальная помощь, волонтёрские организации. А во многих странах бывшего Союза, и в Латвии в том числе, всё совсем по-другому. Пенсии маленькие, система пособий очень плохо работает. Я ещё заметила, что даже когда пожилой или больной человек в чём-то нуждается, ему стыдно просить, он не привык этого делать. То же самое касается и родителей, у которых есть дети с ограниченными возможностями. Они стараются привлекать как можно меньше внимания к себе, не афишировать лишний раз свою жизнь и свои проблемы. В городе инвалидам просто невозможно попасть туда, куда им нужно: не приспособлены лестницы, нет пандусов, перил, лифтов. Какой угодно объект возьми – хоть почту, хоть музей. Я посмотрела статистику: было проверено 20 тысяч объектов в Латвии, и только тысяча с небольшим имели доступ для инвалидов. Вот почему люди вынуждены сидеть дома, особенно если живут на верхних этажах. Поэтому мне захотелось хоть как-то принять участие в их жизни.
– То есть это был Ваш личный порыв, который перерос потом во что-то большее...
– По сути да. Благотворительности я и раньше уделяла внимание. В Джорджии есть Фонд трансплантации органов Georgia Transplant Foundation, куда я каждый год дарила свои картины. Они продают их, а вырученные средства идут на нужды больных, которым нужна трансплантация. Ещё, например, была построена детская площадка
Ева Унда и её работы на благотворительные средства. Я в этом участвовала, а потом поняла, что надо делать что-то самой.
– Как Вы думаете, почему благотворительность не везде так сильно развита, как в Америке?
– Я лично столкнулась с тем, что первый вопрос, который возникает у людей, которых приглашают заняться чем-то подобным – « А что мне за это будет?», « А сколько я получу?». Это ведь такая деятельность, где не надо ждать материальной отдачи, где получаешь совсем другую благодарность – искреннее спасибо. Это другой тип благодарности, и не для всех этого достаточно. Делать что-то от своего сердца и не ждать отдачи – такое подходит не всем.
– Как развивался Ваш благотворительный проект дальше?
– Через некоторое время я решила провести опрос, какая ситуация у людей, у которых есть особые медицинские нужды – может, что-то улучшилось, поменялось?
16
1( 161) январь 2017
Движение к лучшей жизни
Мы часто рассказываем о наших соотечественниках, которые многого добились в Америке в том или ином деле. О благотворительности тоже рассказываем часто – кто, где и кому пытается помочь. И мы были буквально поражены, узнав, что один из благотворительных фондов в Атланте создала Ева Унда из Латвии – художница и просто отзывчивый человек. Приехав в США из города Резекне в 2002 году, Ева даже не планировала здесь оставаться. Но в итоге не только нашла себя в творчестве, но и создала целый фонд помощи тем, кто не может купить для себя нужное медицинское оборудование. Итак, познакомьтесь с Евой и ее фондом Motus Vita Est(« Движение – жизнь »).
Латвия как раз вошла в Евросоюз, это могло положительно повлиять. Я думала, что если откликнется хоть пара человек, уже будет хорошо. Но пошло огромное количество заявок. На сегодняшний день в списке ожидания 147 заявок! Людям нужны специальные кровати, инвалидные кресла, трости, сиденья, роляторы, всякие приспособления для ванной, душа, туалета. Стало ясно, что с этим надо что-то делать.
– Сотрудничаете ли Вы с медицинскими организациями?
– Мы работаем только с заявками от людей, не от организаций. Потому что я уже столкнулась с тем, что организации действуют так: вы нам всё пришлите, а мы поделим. В таких случаях уже невозможно проследить, что происходит дальше, достаётся ли помощь действительно тем, кому она нужна, или же просто кто-то перепродаёт полученное оборудование. Очень обидно, если такое случается, я много раз это наблюдала. Об этом и в СМИ пишут, но в то же время ничего не меняется. В интернете сплошь и рядом встречаются душещипательные просьбы о помощи неким больным детям. Но потом выясняется, что за этим стоят мошенники, и никаких детей там нет и в помине. Поэтому наши частные заявки всегда проверяют волонтёры, едут по этим адресам, встречаются с реальными людьми.
– Значит, Вы закупаете инвалидные кресла, костыли, другие приспособления и пересылаете в Латвию конкретным нуждающимся?
– Да, закупаем в США или в Европе и отправляем. Иногда что-то заказываем прямо в Латвии. Но там многого оборудования просто нет в продаже или оно значительно дороже – бывает, что в 8 – 10 раз! Такие цены мало кому доступны.
– Какие у Вас ближайшие планы?
– В первую очередь надо выполнить те заявки, что у нас в списке ожидания. Ещё есть идея насчёт маленьких сельских больниц. Там бывают очень нужны специальные послеоперационные кровати. Третий проект – это помощь детям-инвалидам в детских домах. Это на перспективу. В таких приютах многого не хватает, а дети, от которых отказываются родители, – это часто дети с большими проблемами здоровья, и не очень верится, что их усыновят, как ни жаль.
– Вам кто-нибудь помогает в этих делах?
– Да, есть люди, проверенные и надёжные. И я знаю, что если, например, появляется спонсор в Латвии, то его деньги не пойдут в чей-то карман, а пойдут по назначению.
– Почему для фонда было выбрано именно такое название – Motus Vita Est?
– Название долго выбиралось. Оно должно было, во-первых, быть как-то связано с движением, потому что движение, мобильность открывают людям новые возможности. А во-вторых, множество названий уже было занято, и не хотелось бы, чтобы нас путали с кем-то. Наш фонд официально зарегистрирован, всё оформлено как полагается, открыт специальный банковский счет.
– Как о проекте узнают другие, как распространяется информация?
– Мы не открываем отдельный интернет-сайт для этого проекта в основном потому, что наши подопечные не хотят огласки, публичности. Им не нравится выставлять себя напоказ. Офис мы тоже не арендуем по простой причине: пусть лучше все те деньги, которые были бы на это потрачены, пойдут пожилым и больным. О нас уже знают благодаря « сарафанному радио », обращаются с вопросами, как оказать помощь, и мы предоставляем информацию о семьях, которые этой помощи ждут. Некоторые потом продолжают общаться с теми семьями, поддерживают отношения, посылают подарки к праздникам. Это очень радует.
– Расскажите о том, как Ваша творческая деятельность связана с благотворительной.
– Продажа картин, которые я дарю разным благотворительным организациям в Джорджии, помогает собрать средства. Бывают специальные фестивали, где кроме самого события идёт параллельно сбор средств. Мои картины были переданы Children ' s Healthcare of Atlanta, Art for the Park, Brenau University, GA Transplant Foundation, UN Children ' s Day in Oakwood... Кстати, каждая картина уникальна, я никогда не делаю репродукций. И те, кто становится их владельцами, получают то, чего больше ни у кого нет.
– Как я понимаю, Вы профессиональ-⇒нный художник, а не просто любитель? стр. 18
www. russiantown. com