юбиляр

Учился в Свердловске, там закончил медицинский институт, защитил диссертацию: острые инфаркты миокарда, неотложная кардиология – эти направления в медицине получили широкое развитие. В это время на Урале началось строительство крупнейшего Кардиологического Центра, мне предложили курировать стройку, а зав. Отдела строительства Обкома партии был Борис Ельцин, так что мы работали долгое время вместе. Знаете, строители – это самые большие лгуны. Скажем, спросите строителя, когда сдаешь такой-то объект, и он, не моргнув глазом, тут же ответит: десятого ноября. У нас была такая дежурная шутка: на планерках Ельцин каждый раз задавал строителям этот вопрос, и, услышав ответ,( десятого там, или двадцатого) тут же парировал: « Ну, это вы Габинскому расскажите, он в строительстве ни черта не понимает ». В конце концов, я взорвался: « Да я уже все давно понимаю!» Вообще, Ельцин был человек жесткий, строгий, мог сурово наказать, но у меня с ним были хорошие отношения. Мне доводилось встречаться с Ельциным, когда он стал Президентом России. В то время я жил в Краснодаре, меня срочно вызвали в Свердловск – тяжело заболела мама Бориса Николаевича. Разумеется, я прилетел, Ельцин тоже прибыл туда из Москвы, мы очень тепло тогда встретились …

… Среди моих друзей много известных писателей, актеров, многих, увы, уже нет в живых. Как-то в доме Владимира Кассиля( сына писателя Льва Кассиля) я провел вечер с Аркадием Райкиным. Он за ужином рассказал притчу, которую я запомнил на всю жизнь. Один мужик решил построить дом. Строил, строил, наконец, построил. Сидит у окна, любуется. Вдруг откуда не возьмись буря, гроза, молния попадает в дом, на месте жилища – одни развалины. Пригорюнился мужик: « Боже, скажи, за что мне такое наказание!» Ну, делать нечего, стал строить другой

дом, еще лучше прежнего. Через год построил, сидит, любуется. Вдруг б-бах – буря, гроза, молния попадает в дом, остаются одни развалины. « Боже! – вскричал мужик, – за что же мне такое испытание!» Молчание было ему в ответ. Долго печалился мужик, и решил он построить настоящий дворец. Очень долго строил, наконец, построил. Сел у окошка, не может нарадоваться. И вдруг … буря, гроза, молния ударила во дворец … Нет дворца. Одни руины … « Боже, боже, – зарыдал мужик, – за что ты мне принес еще одно испытание!?» Тут вдруг разверзлись небеса, из них вылез НЕКТО, и, обращаясь к мужику, прокричал: « Ну не нравишься ты мне! Понял?!»

Вот такую притчу рассказал Аркадий Райкин. Мы все ищем каких-то сложных объяснений тому, что с нами происходит, а оказывается все просто: не нравишься ты, и хоть тут тресни …

Много раз встречался с Фаиной Раневской. Все, что запомнил( а запомнил многое) процитировать не представляется

возможным – красочный ее язык в то же время изобилует лексикой, как принято говорить, ненормативной. Как-то шел спектакль « Странная миссис Сэвэдж », в котором

Раневская играла главную роль. Там идет борьба за наследство, а оказывается, все деньги зашиты в плюшевом мишке, который по ходу пьесы всегда у Раневской, и с которым она ни на минуту не расстается. И тут вдруг перед началом спектакля Раневская обнаружила, что потеряла этого самого мишку. Спектакль вот-вот начнется, зрители в зале аплодируют, ну нет мишки … Надо было слышать Раневскую! И в адрес режиссера, и помощника режиссера, и костюмера, и гримера … Наконец, за минуту до ее выхода мишку нашли. И вот Раневская выходит на сцену, зал встает, овации. Раневская бросает взгляд за кулисы и последнее: « А пошли вы все …» несется из ее уст.

Еще о Раневской. В ее доме раздается телефонный звонок: « Галочка, дорогая! – мурлычет в трубку Раневская. Затем, зажав трубку рукой, обращается к гостям, сидящим у нее в квартире: « Черт ее знает, кто это. Шлюха какая-то …» И продолжает телефонный разговор: « Галочка, ну как ты, детка? Как близкие, как родные?» Разговор в этом духе длится минут двадцать. Наконец, Раневская устала: « Галочка, – восклицает она, – я звоню тебе из автомата, тут такая очередь! Я непременно перезвоню завтра!» Такая была гениальная женщина и актриса Фаина Раневская …

Часто спрашивают о моих наградах. Медаль « Отличник здравоохранения ». Медаль имени Королева за достижения в космической медицине была мне присвоена после полета летчика-космонавта Олега Атькова. Получил я эту награду за приборы и методики, которые он использовал в космическом полете. Есть у

меня медаль Международной Академии Образования. Также за успехи в области образования мне была присвоена Большая звезда Мира. Я – Кавалер Рыцарского Белого Креста. Кстати, вручали мне эту награду вместе с бывшим мэром С-Петербурга Собчаком. Орден был учрежден в Австралии, его символ: гуманность и справедливость. Уже после моего отъезда в Америку Российская Академия естественных наук присвоила мне звание Академика. Интересно, что звание это дается пожизненно. Если помните, даже мощная советская бюрократическая машина не сумела лишить Сахарова почетного звания Академика. Как-то ехал с шофером по Москве, там пробки похуже будут, чем здесь. Он меня спрашивает: « Владимир Львович, у вас академическое удостоверение при себе?» « Да », – говорю и даю ему « корочку ». « Дайте проехать, – кричит мой шофер, высунувшись из окна машины, – Академик опаздывает!» И что Вы думаете? Пропустили. Денег, впрочем, звание Академика не приносит. Пока. Зато почет и уважение. Я этим горжусь.

Должен сказать, что ничего нового в смысле профессиональном в Америке я для себя не открыл. Светил американской медицины – Поля Уайта, Майкла Дэбэки мне довелось встречать раньше в России. В Америке мне скучно. Знаете, в день рождения я насчитал двести телефонных звонков. Друзья и коллеги звонили из России. Я не скучаю по советским временам. Я скучаю по своим друзьям и по тем временам, в которых они жили. Я всегда делал выбор в жизни, хочется верить для себя правильный. Вот, как у поэта Юрия Левитанского: Каждый выбирает для себя Женщину, религию, дорогу, Дьяволу служить или пророку Каждый выбирает для себя.

… Владимир Львович отвез меня домой. По дороге распевал песни, которые сам же и пишет. Позвоню друзьям-врачам в Москву, расскажу, что Академик и профессор Габинский пел мне в Атланте песни про любовь. Поди, не поверят …

Беседовала и с удовольствием слушала песни Владимира Габинского

Мария МАКФАРЛЭЙН.