Человек Дела Киров chelovek_dela_august_2018_KIROV_сайт | Page 37

Голландский архитектор Рем Колхас был
идеологом Института «Стрелка», построил
центральную библиотеку в Сиэтле, национальную
библиотеку Катара, а также новое здание музея
«Гараж». По его проекту будет перестроено здание
Новой Третьяковки. На фестивальной программе
Moscow Urban Forum, прошедшего 17 июня в парке
«Зарядье», Владимир Познер взял у архитектора
открытое интервью.
Владимир Познер: Я приехал в Москву в 1952 году, когда мне было 19 лет. C тех
пор она менялась очень медленно, как вдруг, в последние пять лет, что-то случилось.
Изменения стали происходить очень быстро. Такая скорость – это хорошо или плохо,
многообещающе или что-то, о чём стоит переживать?
Рем Колхас: Когда я впервые приехал в Россию в 1962 году, Москва показалась
мне очень суровой. Но мне нравилась эстетика, где совершенно разные сущности
могут уживаться рядом: что-то очень красивое рядом с чем-то ужасным.
Если бы вы спросили меня 20 лет назад, что плохо, а что хорошо, я бы смог отве-
тить, но сейчас всё кажется мне гораздо сложнее. То, что происходит последние пять
лет в Москве, – хорошо, потому что город движется по более последовательному пути.
Но в то же самое время то обаяние диковатости и странности пропало.
После опыта работы в Нью-Йорке мне стало
ясно, что некоторые проекты настолько сложно
структурированы, что требуют сотрудничества
тысяч людей разных профессий, слияния науки и
искусства
ВП: Вы придумали слово «bigness», аналог которому не позволяет придумать
русский язык. Я не силён в архитектурных терминах. Что вы подразумеваете, когда
говорите «bigness»?
РК: Отношение между языком и тем, как я смотрю на мир, потому что архитекту-
ра никогда не имела отношения к моему родному языку. Я никогда не думал об архи-
тектуре на голландском.
Когда я начинал работать, фрагментировать мир на части было довольно популяр-
ной философской практикой. Интуиция подсказывала мне, что постоянная декон-
струкция – не лучшая перспектива. Я думал, как архитектура может способствовать
обратному, реинтеграции.
После опыта работы в Нью-Йорке мне стало ясно, что некоторые проекты на-
столько сложно структурированы, что требуют сотрудничества тысяч людей разных
профессий, слияния науки и искусства.
Постараться интегрировать всё со всем казалось мне антидотом.
Сегодня «bigness» уже не связано со сложностью, скорее с очень понятными нам
и действительно огромными сущностями, такими как центры обработки данных, –
слишком большими, чтобы строить их в городах. Это можно назвать «new bigness».
33