Человек Дела Астрахань №06 (24) - декабрь 2017

Эксклюзив У меня существовала единственная англо-российская рок-группа Red Rock. Мы много гастролировали – Манче- стер, Лондон, Ливерпуль, про нас писали западные СМИ. Но это было время зарождения гранжа – стали появляться такие группы, как Nirvana, Soundgarden, которые выбили хард-роковые коллективы, и я решил вернулся в Россию. Здесь занимался музыкой, работал в молочной промыш- ленности, а потом основал собственный продюсерский центр и сделал свое грандиозное рок-шоу. Меня с ним приглашали в Лас-Вегас, предлагали трехлетний контракт, но мне к тому времени перевалило за пятый десяток, и я решил: лучше буду растить таланты на родине. А каков, на ваш взгляд, российский шоу- бизнес? Конечно, нам есть куда расти. «Пипл хавает», «День- ги в руки – будут звуки» – слишком популярные сейчас лозунги на российском рынке. Есть, конечно, прекрас- ные исполнители, но средняя температура по больнице оставляет желать лучшего. Самый главный показатель вот какой: в любой стране есть внутренний и внешний рынки. То есть существуют исполнители, популярные во всем мире. Например, в Германии это Scorpions, Rammstein, в Швеции – ABBA, в Австралии – AC/DC, в Ирландии – U2, и так далее. А в России вообще нет мега-звезд: все только для внутреннего пользования. Меня это не устраивает. Я хочу делать проекты, кото- рые будут популярны в мире, или вырастить музыкантов, которые прославят на международной арене нашу страну. Приглашаю, кстати, всех юных исполнителей принять участие в конкурсе «Золотая нота»: регистрируйтесь на сайте, проходите отбор и выступайте перед звездами нашего шоу-бизнеса – это большой шанс для любого музы- канта, а шанс дорогого стоит! Знаю, что у продюсерского центра были сложные времена. Как удалось разобраться с проблемами? Для начала нескромно скажу, что я создал один из лучших в Европе музыкальных центров. Как-то к нам приезжал Сет Риггс – преподаватель по вокалу номер один в мире, который учил петь Майкла Джек- сона, Барбру Стрейзанд, Тину Тернер, Мадонну и весь Голливуд. Он только однажды побывал в России, давал у меня мастер-классы и в интервью сказал журналистам: «Единственное, о чем я жалею, что Майкл Джексон умер и не увидел этого центра!» Чтобы здесь все устроить, я вложил очень хорошие деньги. Создал Музей клавишных – один из самых больших в мире, мини-музей «Битлз», отличную студию звукозаписи и одну из лучших в России репетиционных баз. И только закончил ремонт, как мне приходит офици- альное письмо: в двухнедельный срок освободить помеще- ние! И это при договоре на десять лет аренды. Инфаркт можно получить… Именно! Два дня я приходил в себя... А потом написал письмо президенту, которое подписали Кобзон, Макаревич, Розенбаум, Алибасов, Долина, Сукачев и не только. Помню, Лепс в последний момент приехал и говорит: «Что же ты меня не добавил?» И мы его фамилию уже от руки добави- ли. Но решило ситуацию не это, а второе письмо руковод- 48 Человек Дела декабрь 2017 ству страны, которое подписали музыканты из групп Deep Purple, Rolling Stones, AC/DC, Beatles и многих других! И все они вдобавок записали видео-обращения, чтобы никто не подумал, что подписи мировых звезд поддельные. В ито- ге, с Божьей помощью, нам разрешили остаться. Но это были сложные для меня и Центра времена! А расскажите о первом вашем бизнесе. Помогал кто-нибудь? О, тогда мне было всего восемь лет. Старшеклассник принес в школу фотографии музыкантов группы The Beatles. Я тогда даже не знал, кто это такие, но почувство- вал их удивительную энергетику. И купил фото за 30 копе- ек. А потом мы с папой это изображение перефотографи- ровали, сделали десять копий, и я их в школе продал по 15 копеек – отбил свои вложения и получил прибыль. Мне очень понравилось! Только через год или два я услышал битлов на пластинке – чуть не потерял сознание от вос- торга. Смог купить запись их альбома A Hard Day’s Night, за три рубля переписал на катушку и потом сам переписы- вал на продажу за полтора. Было понимание, что клянчить деньги у родителей нехорошо, но можно включить мозг и как-то заработать их самостоятельно. Когда вы подросли, папа продолжал помогать в бизнесе? Никто уже не помогал. Я когда учился в консерватории, то баржи с мукой разгружал, то ячмень на пивзаводе ло- патой перекидывал. А потом стал практиковать, как тогда говорили, спекуляцию: возил из Москвы в Саратов джин- сы и виниловые диски. Покупал на заработанные деньги музыкальные инструменты. Играл рок. С таким музыкальным бэкграундом вы умудрились преуспеть еще и в промышленности – у вас молочный завод. Как получается заниматься столь разными вещими одновременно? В том-то и дело, что не очень получается – ноги разъез- жаются. У меня не вышло создать хорошую команду, кото- рая работала бы самостоятельно, постоянно требовалось мое участие. Поэтому завод я уже отдал, отошел от дел. Но в молочной отрасли я совершил две революции: у меня оформлен патент н а глазированные сырки с начинкой, и я выпустил молочный лакшери-бренд «Тевье-молочник» – это продукция высочайшего качества. Директора дру- гих заводов сначала смеялись: молоко – оно и в Африке молоко. Но когда люксовый сегмент набрал популярность на рынке, стали за мной повторять. До этого конкуренты демпинговали по цене. Например, себестоимость моих сырков была четыре рубля, а они свои за два с половиной уже в магазине продавали. Но там корова даже рядом не пробегала! Там ужас что было: мука, ароматизаторы, растительные жиры. Съешь такой сырок, и он у тебя в гор- ле комом стоит, пока чая не выпьешь. И как поступать в такой ситуации? Я сделал суперкачественный продукт, утроил цену, и люди начали покупать. То есть ориентировался на те 2–5% населения, которые понимают, что значит вкусно и качественно, и не жалеют на это денег (как и в музыке, где я тоже работаю не на массовую аудиторию). Плюс

Человек Дела Астрахань №06 (24) - декабрь 2017 | Page 50