37
семь в ер с т
емся — неужели в его собственном доме кто-
то будет нас обворовывать? Утром мы остав-
ляем все и отправляемся с сыном Антонио
в поход по окрестным индейским поселкам.
У меня давно появилась привычка — уходя
откуда-то, где нельзя закрыть дверь, я завязы-
ваю ее ниткой, чтобы наверняка понять, если
кто-то залезет внутрь. Так вот в Окамо можно
было не утруждаться: то, что все наши вещи
за время отсутствия перевернули вверх дном,
было очевидно. У нас украли немного денег,
скорее всего, это сделала дочь Антонио, ко-
торая до этого каждый день со мной болтала.
Появились к нашему приходу и другие «при-
ятные» новости: во всем регионе нет бензина,
а на поездку вверх по реке Окамо нужно было
литров сто, если не больше. К тому же завтра
сам Гусман на единственной на весь поселок
лодке собирался отчалить в противоположном
направлении — в Ла-Эсмеральду. Это был
крах всех наших надежд. После того как нас
обокрали, находиться в Окамо стало невы-
носимо, от диеты из кассаве сводило желудок,
стало понятно, что мы не подготовлены к миру
яномами, и смысл нахождения в поселке при
невозможности отправиться дальше терялся
совершенно. Мы решили вернуться. На сле-
дующий день Гусман подкинул нас на лодке
в поселок Ла-Эсмеральда, откуда мы планиро-
вали улететь первым же военным самолетом.
Особое разрешение
На нас уставились голубые глаза полковника.
— Вы попали сюда нелегально. Здесь нель-
зя находиться, даже венесуэльцам требуется
особое разрешение.
— Какое разрешение? Ваши же посты нас
пропустили, все до единого!
— Это плохо, они не знают правил. Сейчас
мы обратимся к высшему командованию, пу-
скай они решают, что с вами делать.
— Так мы сможем лететь?
— Подождите, самолет пока здесь. Нужна
авторизация у руководства.
С этими словами полковник сел на мотоцикл
и уехал. Прошел час, и двигатели самолета
начали заводиться. «Саня, Саня, пойдем, по-
чему мы сидим здесь, смотри, самолет улета-
ет!» — трясу я Сашу, но мы не успеваем —
самолет заводит второй двигатель и выезжает
на взлетно-посадочную полосу. Он улетает
в Пуэрто-Аякучо без нас. Я начинаю плакать
прямо посередине взлетной полосы.
Ла-Эсмеральда — поселок индейцев екуана,
самых развитых в этой части реки, — нахо-
дится на границе между сельвой и саванной,
расчерченной массивами тепуев — известня-
ковых столовых гор. Это невероятно красивое
место; наверное, будет здорово когда-нибудь
открыть тут хостел и возить туристов — меч-
тали мы, собирая вдоль взлетно-посадочной
полосы кристаллики квар ца. Но это обманчи-
вый рай. Джунгли встречают человека тыся-
чей шипов, мириадами кусачих насекомых,
инфекционными заболеваниями и полным от-
сутствием продуктов питания. В магазине из
продуктов только макароны, немного крупы,
сардины, тунец и паштет. Овощей и фруктов
никаких, кроме зеленых бананов для жарки,
которые я так и не смогла полюбить за все
время в Латинской Америке. Можно втридо-
рога купить шампунь и мыло, но ни за какие
деньги нельзя достать гнилую луковицу или
жухлый помидор. Нас донимали жара, насе-
комые и скука: с собой мы взяли один айфон,
старенькую электронную книжку и старый
мобильный, компьютеров не было — а значит,
не было ни фильмов, ни игр, ни возможности
писать заметки. Час после заката мы прово-
дили, сидя в темноте на пластиковых стульях:
в комнате после солнечного дня было жарко,
как в бане, и между баней и комарами мы не-
изменно выбирали комаров. В комнате мяу-
кали котята, которых бросила кошка. У всех
в поселке кончилось сухое молоко, и их про-
сто нечем было кормить.
Когда прошло две недели, стало ясно, что
наше дело — табак. Лодок не было: на Ори-