Современные проблемы сервиса и туризма 2012_v.6_#1 | Page 65

Любовь в контексте фронтовой повседневности Великой Отечественной войны Грацианского, ополченца Ленинградского ополчения, убило на позициях под Ленинградом 16 сентября 1941 г. «16 июля 1942 г. 16 сентября 1941г. Володи не стало. Я узнала об этом только 1 октября. 3 августа 1942 г. Сегодня, как и всегда, как каждый день – мысли о Володе, тоска по нему. Никак не могу и не смогу примириться. Люди так редко бывают яркими, а Володя был именно ярок, светел, не внешне, а внутренне: отсвет его души в моей не тускнеет. 20 августа 1942 г. Постоянно вспоминаю последнюю ночь с Володей в ОПАБ (Отдельный пулеметно-артиллерийский батальон) под открытым небом. Укрываемся его шинелью. Он шепчет: «Тихонько, Мышка моя! Тише, моя Ласочка!» Дождь, ноги засунуты в сшитый мною большой Володин вещмешок. Кругом крапива. Все намокло. И все-таки мы счастливы! Мы вместе! 16 сентября 1942 г. Сегодня – год со дня гибели Володи. 30 сентября 1942 г. Приснилось: у меня родился сынишка. ВОЛОДИН сын! 1 ноября 1942 г. Тошно жить без сердечной привязанности, но размениваться нет ни малейшей охоты. Память о Володе и теперь – самое дорогое. 21 ноября 1942 г. Мысли о Володе. Думая о Володе, я усилием воли и любви как бы возвращаю его к жизни, к жизни во мне, хотя его и нет со мной, моего единственного, любимого. Нет его и не будет… И опять слезы, которых тогда у меня не было… Как поверить? 5 декабря 1942 г. Мне очень одиноко и тоскливо. Володя! Милый, родной, любимый, радость моя, мое солнышко, моя жизнь… 19 декабря 1942 г. Володя, милый, родной, как поверить, что мы не в разлуке, что тебя нет!» [3; сс. 38, 42, 48, 52, 61, 77, 93, 103, 113]. Это лишь несколько отрывков из обширного дневника. Комментарии здесь, что называется, излишни, хочется лишь сказать, что под этими строками могли бы подписаться тысячи и миллионы тех, кто потерял в войну любимых. Но есть и еще один момент: эта верность памяти погибшего мужа, как ни парадоксально, вновь доказывает – любовь была сильнее и войны и смерти! Как уже говорилось, война неизбежно обостряла мировосприятие. Но она же могла приводить и к его резкому изменению, когда человек совершал поступки, которые ему казались бы немыслимыми немного ранее. В плане любовных отношений это могло приводить не только к историям со счастливым концом, но и к настоящим драмам, в которые вольно или невольно оказывались втянутыми многие люди. Особенно такие случаи участились в конце войны, когда радость счастье одних оборачивалось слезами для других. Последнее относится к тем моментам, когда офицеры расторгали довоенные брачные узы ради своей «фронтовой любви». След таких драм сохранился в документах Главного Политического Управления Красной Армии. Из писем в редакцию газеты «Красная звезда». «От жены капитана Рыбинюка Николая Тимофеевича – Лидии Фомовны Рыбинюк – с. В.Гольяки, Корнинского р-на, Житомирской обл. Уважаемый редактор! Извините за беспокойство, которое собираюсь вам нанести. Но, уважаемый редактор, меня заставило роковое обстоятельство, которое попрошу читателей разделить со мной. Жизнь свою я соединила с Рыбинюком Николаем в 1934 г. в феврале м-це. Жили благополучно и дружно. Имеем дочь 8 лет. Но настала война и жизнь нашу разъединила. Сколько горя, слез и нищеты пришлось перенести за это время; но получив от мужа и отца весточку с фронта, все это как будто забывалось. Росла надежда на будущее, и мы его, будущее, терпеливо ждали. Так прошло 4 года. Мой муж и отец моей дочери сообщал нам о себе, о тех условиях, в которых, как он писал, находился. Мы, получив от него письмо, переживали, с трепетом следили за обстановкой, в которой он находился (так мы думали), мысленно и душой прося ему благополучия. Нас он также не забывал, писал письма, называя «своими», «дорогим для его жизни». Был даже случай, когда при первой возможности (так он говорил), — в 1943 г. осенью приехал нас проведать. В то время я с дочкой находилась в эвакуации в г. Саранске Труды молодых ученых 63