СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА | ЭТО БЫЛО В СЕРДЦЕ МОЁМ
ними, недавно попадался.
− Может, договоримся. Я
заплачу за ремонт. Сколько
вам? Только отъедем к обочи-
не, а то мешаем другим.
Он из простого человече-
ского сочувствия согласил-
ся, сел в машину и отъехал.
А когда прижался к бровке и
выбрался из машины, чтобы
продолжить торг, того води-
теля и след простыл. Раство-
рился в снежной мути. Нико-
лай даже номера его тачки не
запомнил. Но ведь знал, знал
старый водила, что место
аварии покидать нельзя. Тем
более – когда твоей вины нет.
– Сам виноват, – сказал
кто-то из слушателей. – За-
был, в какое время живём?
– Забыл, – повинился Нико-
лай. – Опять поверил.
А я с тоской подумал: «Гос-
поди! За что винится! Что по-
верил? Кому? Человеку!»
Что-то с нами не то проис-
ходит, не то что-то.
ИДЕАЛЬНЫЙ СЛУХ
Моему дачному соседу за
восемьдесят. Пенсии, гово-
рит, хватает на жизнь. Ред-
кий случай! Но вижу, и впрямь
нужды не знает. Так ведь сы-
новья! Их двое, да ещё дочь.
Он только ходит по участку –
руки в брюки, потому что есть
кому малину подрезать, кусты
смородины обновить, грядки
вскопать, яблоки снять и тому
подобное. Но при всём благо-
получии есть у него проблема,
вот и жалуется:
– Со слухом у меня проис-
ходит такое что-то, чего ме-
дицина объяснить не может.
Все в старости глохнут, а я
с годами слышу всё лучше и
лучше. Отоларинголог – еле
запомнил, кстати, а проще
ухо-горло-нос, которого на-
вестил, только руками развёл
и стоял так целую минуту, а
потом сокрушённо вздохнул:
76
СЕВЕРЯНЕ № 1, 2019
«Нонсенс». Хотел показать
меня каким-то медицинским
светилам, но тут я его оса-
дил хлёстко и коротко, мол,
не желаю быть подопытным
кроликом.
Выдержал паузу, чтобы я
успел оценить его ответ ото-
ларингологу – и впрямь язык
сломишь! – да продолжил:
– Не всегда я понимаю
Бога. Почему он мне оставил
слух до старости лет, а у Бет-
ховена отнял? Тому-то нуж-
нее был бы…
Наш человек не может обхо-
диться без философии. Нет для
него полноценной жизни без не-
разрешимых вопросов бытия.
Ведь немец, уверен, ока-
жись на месте моего соседа,
Бетховена не вспомнил бы. За
себя радовался бы – гут, гут…
ЗОЛОТАЯ БАБА
Родился и вырос я в селе
Мужи, что стоит на берегу Ма-
лой Оби. И, естественно, слы-
шал о Золотой бабе с тех лет,
как начал чего-то понимать.
Ведь, как говорят, находилась
она где-то в наших краях, сто-
яла в глухоманной тайге, и ни
одна тропа не вела к ней. А по
слухам, была скульптурой из
золота красоты невероятной.
С давних времён отважные
люди искали то чудо, одни
– золото, другие – божество
предков. А я мечтал увидеть
ту красоту, которую не с чем
сравнить. И что найду, ни кап-
ли не сомневался в ту мальчи-
шескую пору.
Выше по течению, киломе-
трах в двадцати пяти от мое-
го села впадает в Обь левый
приток её, Сыня. Начало река
берёт в горах Урала. Места
и ныне глухие. Крупных по-
селений на Сыне всего два –
Ямгорт и Овгорт. Во втором
жили мои родственники, и я
не раз там бывал.
А в пятидесяти киломе-
трах выше по течению, уже в
предгорьях, находилось ещё
одно поселение с названи-
ем Тильтим. Выяснял, стоит
ещё в теперешнее время, не
совсем затихла там людская
жизнь. Население – двадцать
человек.
Когда-то, в очень давниш-
ние времена Тильтим возник
на торговом пути, который
называли Сарантуй – дорога
зырян. Соединяла она Обь и
Печору, две великие реки,
текущие по разные стороны
Урала. Потом торговый путь
захирел, появились парохо-
ды, железная дорога, а там
и самолёты, оттого не ста-
ло у людей необходимости
перевозить грузы санными
обозами. Зачах и шумный
Тильтим, где амбаров было
больше, чем изб, а в тех ам-
барах-сараях хранилось в
своё время много добра. С
одной стороны купцы вы-
ставляли разный фабрич-
ный и заводской товар, а
местные в обмен – осетра,
нельму, лисьи, беличьи, оле-
ньи шкурки и шкуры, парки,
малицы, пимы – всё, что до-
бывали в реке и тайге да что
своими руками шили.
О Тильтиме наслышан я был
весьма и мечтал побывать, но
каждый раз что-нибудь да меша-
ло тому случиться, будто судьба
намеренно отвлекала от поезд-
ки. Да так и потухла надежда.
А с недавних пор возник-
ла в душе и замутила созна-
ние тревога – чего-то важно-
го, даже обязательного, что
оправдывало бы прожитые
мною годы, я не сделал. Что-
то упустил такое, без чего и
смысла-то нет тому, что на-
зываю своей жизнью. Да что
уж такое могло быть?
Неужто досадую, что не под-
нялся по Сыне-реке до Тиль-
тима? Да уж как-то самому не
верится, что по этой причине
унынию поддался. В Париже