СТРОГАНИНА | КАК ЭТО БЫЛО
№ 3, 2016
Виктор Котов. Перипетии северных судеб. С. 98
Вечером мы пошли в гости к бригадиру Геннадию Новикову. Человек он был в
посёлке известный не только трудовой хваткой. Если другие прилетали на новую
строительную площадку на вертолётах, то его бригада добиралась из Казыма на
лодках. А затем даже водные лыжи соорудили и начали рассекать по северной
водной глади, словно где-то на Чёрном море.
Такой симпатичной и уютной бочки на Севере, уверен, ни у кого не было. Но
особой гордостью считалась миниатюрная мебельная стенка со всеми элемен-
тами настоящей. Хранят в ней ребята хрустальную посуду, баночки с вареньем
из северных ягод, которые сварил сам бригадир, в баре – букет марочных мол-
давских вин для больших праздников, особых случаев, дней рождения. Долго мы
шлялись в ту ночь в Пангодах по гостям. Пили вкусный чай, любовались жилищами строительных бригад
и замечали, что в плане обустройства парни старались перещеголять друг друга. На такой вот здоровой
конкуренции и появлялась красота.
На следующий день, пока добирались до Надыма, я всю дорогу думал о перипетиях северных судеб.
Где-то в пропахших потом и мазутом вагончиках мёрзнут дети, где-то смирились с бытом и подобной
обречённостью здоровые мужики, заливают горечь спиртягой и водкой. А ведь можно же жить по-
человечески и даже красиво!
И надо-то для этого немного. Только одно: оставить в душе хоть каплю романтики, и чтобы северный
рубль не сделал тебя своим холуём, ради которого ты готов на всё: жить вшивым в навозе, жрать тушёнку
и консервированную фасоль, не замечать северного сияния и белых ночей.
№ 4, 2016
Виталий Чемляков. Память рода. С. 80
Посёлок Хэ был для нас островком уюта и счастья. Деду Матвею Алексеевичу
исполнилось семьдесят, бабушка Антонида Прокопьевна – на шестнадцать лет
младше. Она была высокая, кареглазая, смуглая, с родинкой на щеке. Таких бабу-
шек сейчас редко встретишь – добрейшая, работящая, гостеприимная, весёлая
и неворчливая. Какие она стряпала рыбные пироги, какую варила уху с налимьей
печенью! У неё были свои кулинарные секреты. Летом на взгорке у нашего дома
вкапывались в землю чугунные котлы. В них бабушка топила рыбий жир и готови-
ла варку из мелконарезанных рыбьих кишок, добавляя белую рыбу. Получалось
редкое золотисто-коричневое блюдо – вкусное, сытное, рассыпчатое. Пальчики
оближешь!
Вспоминаю Ныду. Это был районный центр – чистый, аккуратный, приветливый. В чистую воду
здешней речки из Обской губы иногда заплывали тюлени и даже белухи. Зимой мы с мамой ходили на
речку. Мама ставила бочонок на сани, и мы шли колоть лёд, а он был такой чистый, хрустальный. Дома
пили талую воду. Зимой мама полоскала бельё на речке. Приносила его домой промёрзшее, ледяное.
№ 1, 2017
Юрий Юнкеров. Музыкальный шаман Ямала. С. 45
Да, именно в те, шестидесятые, студенческие годы в стенах культ-
просветучилища и раскрылся композиторский дар Семёна Няруя. Однажды, уже
на втором курсе, подбирая и варьируя народные напевы на рояле, он понял, что
получается какая-то новая, но словно уже знакомая с детства мелодия-наигрыш.
Такой песни он не пел раньше, не слышал от других. Это была только его музыка,
которую он сочинил сам на первые, пришедшие в голову слова, в переводе с не-
нецкого на русский они значили: «Маленькому хозяину тундры, родившемуся на
берегу Оби, волны песни пели». Так и родилась первая песня Семёна «Тэтэль-Вэ-
тэль»… Светлая, бесхитростно простая, национального склада мелодия «Тэтэль-
Вэтэль», дополненная «волнами» аккомпанемента, сразу же приобрела популярность среди студентов,
а потом и в народе. Мало кто из ненецких ребятишек, да и взрослых людей не слышал или не пел её.
Она стала поистине народной, подобно белой тундровой куропатке выпорхнув из-под пальцев начина-
ющего композитора, а может – из самого сердца его, и до сих пор вдруг появится то в чуме, то в школе,
то слышится на клубной сцене.
40
СЕВЕРЯНЕ № 1, 2019