НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ | ПУТЕШЕСТВИЕ
из рюкзаков экзотических продуктов вызывали у
Ивана интерес. По-русски это всегда звучало так:
«Дай!» Ему ни в чём не отказывали, но однажды
мы достали заготовленную по-домашнему банку
горчицы. Услышав «Дай!», мы с трудом убедили
Ивана, что это невкусно».
Поужинав, стали укладываться спать, забыв
про горчицу, которая осталась у костра.
Заснуть помешал хрипящий, душераздираю-
щий вопль. Вскочив, девушки увидели стреми-
тельно выбегающего из чума Ивана. Выскочив
за ним, мы застали странную картину. Прово-
дник ползал на коленях по снегу, размазывая по
лицу ручьём бежавшие слезы, и жадно глотал
снег. Очень быстро выяснили причину такого
странного поведения. Любопытный и наивный
по простоте душевной, Иван тихо достал банку с
горчицей, открыл и зачерпнул большой ложкой.
Вероятно, все представляют ощущения во рту от
«злой» горчицы, да ещё в таком количестве. При-
вели его в чувство, только выпоив целый чайник
крепко заваренного чая, после чего Ваня долго
сидел с открытым ртом.
«Мы были молоды, нам было жалко его и
смешно. Страдальцу выдали сто граммов спир-
та, и он тихо уснул. После этого «дай!» мы не
слышали. По окончании командировки расста-
лись добрыми друзьями, но всякий раз, вспомнив
Ваню с молящими о помощи глазами, я улыбаюсь
и мысленно прошу у него прощения, желая ему
доброго здравия».
ПАРАШЮТИСТ
Если меня спросят, кто самый большой и на-
дёжный труженик в условиях Крайнего Севера,
не задумываясь, отвечу: это «Ан-2». Для этой
машины не требуется специальной взлётной по-
лосы, мелкой или глубокой водной глади, это
безупречный трудяга. В салоне клонит в сон под
мерный гул мотора, независимо от того, зима
или лето за бортом. Долгожитель, красавец,
железная птица, спасшая тысячи жизней в усло-
виях Севера, он и сейчас востребован и любим.
Именно с его участием случилось это фантасти-
ческая (иначе её не назовёшь) история.
Зима в том году выдалась снежная, глубокие
овраги были забиты снегом едва не вровень с
краями. Короткий солнечный день и мягкая по-
года позволяли «Ан-2» быстро доставлять пас-
сажиров и грузы в разные точки Ямала. Откуда
взлетал этот рейс и сколько на нём было пасса-
жиров, неизвестно, но то, что он собирался со-
вершить посадку в посёлке Катравож, это точно.
Приземление самолёта не всегда осуществля-
ется с первого захода, чаще всего после облёта
и удовлетворительной оценки состояния поса-
дочной полосы пилоты идут на посадку со вто-
рого захода. Так было и на этот раз. Снизившись
практически до минимальной высоты, пилоты
спиной почувствовали свежий морозный воздух
со стороны салона. Назвать их состояние шоком
нельзя, изумлением – да! Дверь салона была от-
крыта настежь. Пассажиры спокойно сидели на
своих местах и только на вопрос второго пилота:
«Кто открыл дверь?» – один из пассажиров не-
возмутимо ответил: «…Вышил однако». Трудно
понять и прочувствовать, что ощутили авиаторы
после этой фразы. Быстро пересчитав пасса-
жиров, пилоты поняли, что кто-то, добровольно
открыв дверь, «вышел в стратосферу». Взлётная
полоса была рядом, и самолёт незамедлительно
благополучно приземлился.
Оба пилота, быстро накинув на себя куртки,
бросились к месту возможного падения пасса-
жира, мысленно рисуя картины одну страшнее
другой. Каково же было их удивление, когда они
увидели спокойно шагающую по глубокому сне-
гу фигуру.
На все вопросы о его самочувствии, радост-
ные восклицания и попытки определить, всё ли
у него цело, он отвечал молчанием. Лицо выра-
жало недоумение по поводу такого внимания к
своей особе. Это был ханты, стойбище которого
находилось на окраине посёлка. Во время перво-
го захода самолёта он увидел родное жилище и,
решив, что пора выходить, открыл дверь, после
чего спокойно шагнул за порог.
Впоследствии комиссия, срочно вылетевшая
из Салехарда, выяснила, что «парашютист» при
небольшой скорости самолёта в относительной
близости к земле, в малице, частично заменив-
шей парашют, и «чертовского» везения попал
прямо на скос оврага в глубокий снег. Выбрав-
шись из сугроба, он не испытывал ни паники, ни
испуга, для него это было само собой разумею-
щееся действие и желание – быстрее добраться
до стойбища.
Пилоты после соответствующей выволочки
продолжали летать, но, когда их спрашивали о
бесстрашном пассажире, отвечали молчанием.
Много позже, летая в санавиации, наш борт по
погодным условиям заночевал в Гыде. Гостини-
ца состояла из одной большой комнаты с рас-
кладушками. Ждать погоды предстояло долго,
и мы, приняв на грудь, лёжа под тёплым
одеялом, затеяли травить байки про раз-
ные случаи жизни. Я насторожился, когда
«старый» пилот вдруг спросил: «А вы ве-
рите в то, что человек, выйдя из летящего
СЕВЕРЯНЕ № 1, 2019
115