СТРОГАНИНА | КАК ЭТО БЫЛО
№ 4, 2011
Роза Лаптандер. Как мы снимали фильм в тундре. С. 43
Тундра. Кругом огромное пространство из снега и льда. Мороз. Воздух сухой
и, когда вдыхаешь его, обжигает ноздри. Солнце неподвижно стоит над горизон-
том, и по обе стороны от него висят два зеркальных отражения. Небо огромное,
бездонное, бледно-голубого цвета – раскинулось от края до края, поднимаясь,
словно купол, куда-то ввысь. Такое небо бывает только здесь, на Севере, в тун-
дре. Сугробы-барханы, словно волны, клубятся, кучерявятся, по ним хорошо
видно, куда и как дул ветер прошлой ночью. Тихо. Когда идёшь, слышишь, как
каждая примятая ногами снежинка распадается на множество кристалликов
и издаёт тихий хрустальный звон. Видна пожелтевшая трава. Каждая травинка
покрыта льдом, как панцирем, коснёшься её, а она разламывается со звуком
колокольчика. Остановишься. Тихо. Слышно даже, как стучит сердце в груди.
Под ногами только снег, на многие километры вокруг ни деревца, а над головой это бездонное небо. Нет
даже ветра. Всё застыло, замерло, затаило дыхание.
Мысли твои становятся прозрачными, чистыми и ясными. Остаёшься самим собой, и каждая
мысль, пусть мимолётная, фиксирует то, что кажется на первый взгляд мёртвым, но на самом деле в
нём столько смысла и значения. Так и душа тундровиков: порой кажется, что вот они немногословны,
замкнуты, но ведь молчание их не оттого, что им нечего сказать. Вся красота души внутри человека, а
не выставлена напоказ, как разукрашенная ёлка.
№ 1, 2012
Юрий Костиков. Хантыйский идол. С. 68
Харп уютно устроился в котловине между гор, на берегу чистейшей нерес-
товой речки Соби. Постоянно гремят вокруг посёлка взрывы и скрипит на
зубах мельчайшая каменная пыль. В горных карьерах добывается крепчай-
ший габбро-диорит, а потом идут отсюда на заполярные стройки вагоны с
щебёнкой, железобетонными плитами, сваями, панелями. Добычу ведут за-
ключённые. Завод строительных материалов – ось, вокруг которой крутится
вся местная жизнь, за исключением разве что зайцев в лесу и рыбы в реке.
В заводском музее мне показали приказ за подписью Лаврентия Павло-
вича Берии, положивший начало заводу, а значит, и посёлку. Напечатанный
крупным шрифтом на желтоватом, искрошившемся по краям листке бумаги,
этот документ делал тот далёкий 1949 год близким и осязаемо конкретным.
№ 2, 2012
Хабэча Яунгад. Камитовский куропаткин чум. С. 29
На второй год нашего знакомства мы решили посетить факторию Тамбей – за
72-й параллелью. Без труда добрались до села Сеяха Ямальского района, а даль-
ше мой старший брат Иван на упряжке быстроногих оленей повёз нас в тундру.
Мы скрылись в ночной мгле. Встречный ветер сильно бил по лицу. Наши быки,
понурив головы, еле брели по бездорожью. Иван, в очередной раз остановившись
на пригорке, сказал:
– Всё! Будем строить куропаткин чум.
– Что это такое? – спросил Валерий Иванович.
– Сейчас увидишь! – говорю ему.
С подветренной стороны холма Иван вырыл глубокую снежную яму. Сде-
лал крышку. Оставил маленькое отверстие, куда поочерёдно залезли все
трое. Оклемавшись, Камитов воскликнул:
– Здесь даже тепло!
– И можно спать! – добавил я.
Потом при встрече со мной он всегда вспоминал куропаткин чум. Действительно, нет лучшего убе-
жища в высоких широтах, чем укрытие в снегу.
32
СЕВЕРЯНЕ № 1, 2019