портреты собака . ru | ростов-на-дону | 16
А Л Е К С А Н Д Р Б Р О Д С К И Й
Архитектор , художник и один из основоположников движения « бумажная архитектура » стал соавтором проекта музея поэта Иосифа Бродского в Доме Мурузи , который откроется в канун католического Рождества .
Б
ВАЖНО
Один из культовых архитектурных объектов авторства Бродского — « Ротонда »: деревянный дом в чистом поле , периметр которого выполнен из старых дверей . Находится в самом крупном арт-парке Никола-Ленивец под Калугой .
Как художника Бродского прославила гравюра « Обитаемый колумбарий » 1986 года . На ней изображено « умирание » огромного дома , который покидают люди .
Главным инвестором Музея Иосифа Бродского стал девелопер , владелец компании Fort Group Максим Левченко .
Текст : МАРИЯ ЭЛЬКИНА Фото : ГЕОРГИЙ КАРДАВА
Было много споров о том , каким должен быть музей Бродского — максимально аутентичным или советским музеем-квартирой с вещами « того времени »? Что мы увидим , когда музей откроется ? Я работал над анфиладой на входе в музей . В самих « полутора комнатах » — там ничего не будет , абсолютная пустота . Полного комплекта того , что там было при Бродском , не сохранилось , сохранилась какая-то маленькая часть , стол , несколько полок и так далее , они принадлежат Музею Ахматовой . Существовало мнение , что надо обойти антикварные и комиссионные магазины и накупить там кроватей , тумбочек и столов , похожих на те , что были при Бродском , но мы решили , что это совершенно неправильный подход , не нужно никаких фальшивых вещей . То есть там ничего не будет , но будут подлинные стены , подлинные пол и потолок . После семьи Бродского в « полутора комнатах » жили другие люди , и они сделали свои какие-то обои , другого цвета стены , постелили другой паркет на пол . И сейчас была проведена очень долгая реставрация , то есть счистили все наслоения , открыли пол , который был , когда там жил Бродский , открыли стены , которые были тогда , и вот в этом виде сейчас все и есть . Все остальное — это проекции на стены . Существует большое количество фотографий , сделанных перед самым отъездом Бродского или сразу после . Они будут появляться на стенах в тех местах , где это все происходило . Вы , когда читали лекцию в Новой Голландии , признавались в любви к Петербургу . Но , кроме того , сказали , что это странный город . Чем он , с вашей точки зрения , странный ? Не знаю , трудно объяснить это словами . Извините , я все еще называю его Ленинградом , не могу переделать у себя в мозгах на Петербург . Я считаю его , возможно , одним из самых красивых городов из тех , что я видел . Я придумал для себя такую формулировку — « мучительная красота »: на это можно смотреть бесконечно , но при этом испытываешь какое-то мучительное чувство , в этом есть что-то такое наркотическое , затягивающее . В последнее время пошел процесс обновления города , что-то ломают и строят новую архитектуру . Неизбежно это происходит , но мне это очень печально . Хотя я там не живу , я архитектор , я понимаю , что люди хотят строить , у них масса идей , но , на мой вкус , все должно остаться так же , как было тридцать или сорок лет назад . Один из печальных примеров — дом , прямо примыкающий к Дому Мурузи , который был снесен , а на его месте построена имитация старой архитектуры , с такими вторжениями современности . Как технически сохранять ту аутентичность , о которой вы говорите ? Понятно , что это безумно сложная задача . Легко критиковать и говорить , что сносить не надо . Я знаю прекрасно , что восстановление дома с сохранением аутентичного состояния — сложнейшая работа . Ну вот в Венеции — а это одного порядка города , одного класса , уровня красоты и ценности — там как-то они умудряются это делать . Там стоят всякие ветхие домики в воде , их никто не красит , не ремонтирует , но при этом они не разваливаются на части , в них живут люди . И если бы люди , которые что-то решают и на что-то влияют , действительно хотели все сохранить , то это было бы возможно . Вы когда-то занялись бумажной архитектурой — создавали проекты мегаполисов мечты в пику советской архитектурной традиции , стали благодаря этому очень известным человеком в мире . А почему , собственно , вы ею занялись ? Это было и вынужденное , и осмысленное , и в то же время какое-то спонтанное решение . В конце 1970 -х , когда мы окончили Московский архитектурный институт , единственным шансом заниматься архитектурой было пойти в какую-то государственную контору вроде Моспроекта . В огромном проектном институте надо было много лет сидеть и заниматься чем-то , может быть , совсем не близким тебе . Люди шли туда , потому что другого выхода не было . И вот я , мой друг и еще несколько молодых людей ушли из этого института и предпочли сохранить свободу действий , занимались чем-то вокруг архитектуры , интерьерами теми же . Объявляли время от времени иностранные конкурсы концептуальные , не подразумевавшие строительства , просто на картинки , отражавшие какие-то идеи архитектурные . Мы очень увлеклись , все время что-то отправляли куда-то , получали премии время от времени , что нас очень поддерживало . И вот так прожили несколько лет . Образовалась серия проектов , которые потом объединили в какое-то течение : это были и отдельные рисунки-офорты , и шелкографические работы вроде « Дворца Всеобщего Благоденствия ». Хотя никакого течения , никаких групп и манифестов , на самом деле , не было в помине . Потом , когда все закончилось , это причесали и как-то назвали , и теперь это называется « бумажная архитектура ». Какая связь существует между бумажной архитектурой и реальной ? Это всегда преподносилось как несбыточные фантазии , но я-то считал , что все абсолютно технически выполнимо . Непонятно , кому и зачем это было бы нужно , но это не были какие-то летающие дома или шагающие города . Впоследствии я натыкался на какие-то вещи , сделанные под влиянием данных проектов , и это меня очень удивило : в те времена мы вообще не предполагали , что это может быть интересно кому-то , кроме нас .