Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер – Шарлотте фон Ленгефельд
Правда ли это, дорогая Лотта? Могу ли я надеяться, что Каролина прочла в Вашей душе и передала мне из глубин Вашего сердца то, в чѐм я не осмеливался себе признаться? О, какою тяжѐлою казалась мне эта тайна, которую я должен был хранить всѐ время, с той минуты, как мы с Вами познакомились.
Часто, когда мы ещѐ жили вместе, я собирал всѐ свое мужество и приходил к Вам, намереваясь открыться, но мужество постоянно оставляло меня. В этом моѐм стремлении я видел эгоизм; я боялся, что забочусь только о своѐм счастье, и эта мысль страшила меня. Если я не мог быть для Вас тем же, чем Вы были для меня, то мои страдания расстроили бы Вас. Своим признанием я разрушил бы чудесную гармонию нашей дружбы, потерял бы то, что имел,— Ваше чистое, сестринское расположение.
И всѐ же бывали минуты, когда надежда моя оживала, когда счастье, которое мы могли подарить друг другу, казалось мне бесконечно выше решительно всех рассуждений, когда я даже считал благородным принести ему в жертву всѐ остальное. Вы могли бы быть счастливы без меня, но никогда не стали бы несчастной из-за меня. Это я в себе живо чувствовал— и на этом тогда построил мои надежды.
Вы могли отдать себя другому, но никто не мог любить Вас чище и нежнее, чем я. Ни для кого иного Наше счастье не могло быть священнее, чем оно всегда было и будет для меня. Всѐ мое существование, всѐ, что во мне живѐт, всѐ самое дорогое во мне посвящаю я Вам. И если я стремлюсь облагородить себя, то только для того, чтобы стать более достойным Вас, чтобы сделать Вас более счастливою. Благородство души способствует прекрасным и нерасторжимым узам дружбы и любви. Наша дружба и любовь будут нерасторжимы и вечны, как чувства, на которых мы их воздвигли.
Забудьте всѐ, что могло стеснять Ваше сердце, позвольте говорить лишь Вашим чувствам. Подтвердите то, на что позволила мне надеяться Каролина. Скажите, что Вы хотите быть моею и что моѐ счастье не составляет для Вас жертвы. О, убедите меня в этом одним-единственным словом. Близки друг другу наши сердца были уже давно. Пусть же отпадет то единственное чуждое, что стояло до сих пор между нами, и пусть ничто не мешает свободному общению наших душ.
До свиданья, дорогая Лотта. Я жажду подходящей минуты, чтобы описать Вам все чувства моего сердца; они делали меня то счастливым, то снова несчастным так долго. И теперь одно только это желание обитает в моей душе.
… Не медлите с тем, чтобы навсегда унять моѐ беспокойство. Отдаю в Ваши руки всѐ счастье моей жизни … До свиданья, дорогая!