Письма "Рецепты счастливой семьи" Любовные письма известных людей.PDF | Page 13

Джон Китс — Фанни Браун
Милая моя девочка!
Ничто в мире не могло одарить меня большим наслаждением, чем твоѐ письмо, разве что
ты сама. Я почти уже устал поражаться тому, что мои чувства блаженно повинуются воле того
существа, которое находится сейчас так далеко от меня.
Даже не думая о тебе, я ощущаю твоѐ присутствие, и волна нежности охватывает меня. Все
мои мысли, все мои безрадостные дни и бессонные ночи не излечили меня от любви к Красоте.
Наоборот, эта любовь стала такой сильной, что я в отчаянии оттого, что тебя нет рядом, и
вынужден в унылом терпении превозмогать существование, к оторое нельзя назвать Жизнью.
Никогда прежде я не знал, что есть такая любовь, какую ты подарила мне. Я не верил в неѐ; я
боялся сгореть в еѐ пламени. Но если ты будешь любить меня, огонь любви не сможет опалить нас
— он будет не больше, чем мы, окроплѐнные росой Наслаждения, сможем вынести.
Ты упоминаешь «ужасных людей» и спрашиваешь, не помешают ли они нам увидеться
вновь. Любовь моя, пойми только одно: ты так переполняешь моѐ сердце, что я готов превратиться
в Ментора, едва заметив опасность, угрожающую тебе. В твоих глазах я хочу видеть только
радость, на твоих губах — только любовь, в твоей походке — только счастье.
Я хотел бы видеть в твоих глазах только удовольствие. Пусть же наша любовь будет
источником наслаждения, а не укрытием от горя и забот. Но если случится худшее, вряд ли я
смогу оставаться философом и следовать собственным предписаниям; если моя твѐрдость
причинит тебе боль — не смогу! Почему же мне не говорить о твоей Красоте, без которой я
никогда не смог бы полюбить тебя? Пробудить такую любовь, как моя любовь к тебе, способна
только Красота — иного я не в силах представить. Может существовать и другая любовь, к
которой без тени насмешки я готов питать глубочайшее уважение и восхищаться ею. Но она
лишена той силы, того цветения, того совершенства и очарования, которыми наполнено моѐ
сердце. Так позволь же мне говорить о твоей Красоте, даже если это опасно для меня самого:
вдруг ты окажешься достаточно жестокой, чтобы проверить ее Власть над другими?
Ты пишешь, что боишься — не подумаю ли я, что ты меня не любишь; эти твои слова
вселяют в меня мучительное желание быть рядом с тобой. Здесь я усердно предаюсь своему
любимому занятию — не пропускаю дня без того, чтобы не растянуть подлиннее кусочек белого
стиха или не нанизать парочку другую рифм.
Должен признаться (раз уж заговорил об этом), что я люблю тебя ещѐ больше потому, что
знаю: ты полюбила меня именно таким, какой я есть, а не по какой-либо иной причине. Я встречал
женщин, которые были бы счастливы обручиться с Сонетом или выйти замуж за Роман. Я видел
твою Комету; хорошо, если бы она послужила добрым предзнаменованием для бедного Раиса: из-
за его болезни делить с ним компанию не очень-то весело, тем более что он пытается побороть и
утаить от меня свой недуг, отпуская сомнительные каламбуры.
Я расцеловал твое письмо вдоль и поперѐк в надежде, что ты, приложив к нему губы,
оставила на строчках вкус мѐда. Что ты видела во сне? Расскажи мне свой сон, и я представлю
тебе толкование.
Всегда твой, моя любимая! Джон Китс