Наша обложка
Опера
Странная история Бенджамина Бриттена
В Москве впервые поставили «Бил-
ли Бадда» Бенджамина Бриттена
Сотрудничество столичных музы-
кальных театров с Английской нацио-
нальной оперой, начавшееся в 2012-м
переносом из Лондона в Музтеатр Ста-
ниславского и Немировича-Данченко
бриттеновского «Сна в летнюю ночь» и
продолжившееся в прошлом году со-
вместной постановкой АНО и ГАБТом
«Роделинды» Генделя, получило класси-
ческий «третий акт». Теперь это копро-
дукция Большого, АНО и берлинской
«Дойче Опер», а название — столь же
раритетное: «Билли Бадд» Бриттена. Во
всех случаях есть много общего. Спек-
такли рождены в Англии, московские
театры — последние в цепочке коопе-
рантов, и сделаны (включая изготов-
ление декораций, пошив костюмов)
полностью западными мастерами. Их
театральная и музыкальная эстетика
достаточно чужеродна для российско-
го контекста. Показы носят во многом
проектный характер, и число их в Пер-
вопрестольной лимитировано — тако-
вы жесткие условия контракта с АНО.
Но между, например, «Роделиндой»
и «Билли Баддом» есть и различия. В
первой вклад Большого ограничивался
лишь участием оркестра, изрядно уси-
ленного приглашенными аутентистами,
и предоставлением зала, ибо в той про-
дукции не был задействован ни один
солист ГАБТа. В опере Бриттена роль
отечественных вокалистов велика. Во
второстепенных, но важных партиях за-
няты Богдан Волков, Марат Гали, Олег
Цыбулько, Станислав Мостовой, Алек-
сандр Миминошвили, Николай Казан-
ский, Арсений Яковлев. А хор, точнее
его мужская часть, худрук Валерий Бо-
рисов и оркестр Большого получили
полноценную работу, реализованную
под управлением британского маэстро
Уильяма Лейси на отлично.
Бриттена, друга многих выдающихся
российских музыкантов и Советского
Союза в целом, у нас всегда почитали
— главным образом за его привержен-
ность тональной музыке и, при всех
изысках и новациях, достаточно кон-
сервативное мышление. Однако ис-
полняли сравнительно редко, причем в
советские годы, может, и чаще. Всплеск
интереса был связан со столетним юби-
леем композитора в 2013-м, когда ряд
отечественных театров обратился к его
творчеству. Именно тогда в Михайлов-
ском театре Петербурга прошла россий-
ская премьера «Билли Бадда» — одной
из полутора десятков опер британского
мастера, считающейся важнейшей в его
портфолио. Большой театр к юбилею
опоздал, но решил наверстать упущен-
ное. Представил московскую версию
морской психологической драмы.
Б илли Б адд – Ю рий С амой -
лов , Д атчанин – Р оберт Л лойд .
Ф ото Д амира Ю супова /
Б ольшой театр .
Вообще-то «Билли Бадд» — трагедия:
в опере два трупа, включая титульного
героя. Однако кровавые развязки в ней
гораздо менее важны, чем душевные
терзания персонажей, их нереализо-
ванные страсти, приводящие к фа-
тальным результатам. В одноименной
повести Германа Мелвилла, классика
американской литературы, специали-
зировавшегося на морских романах
и более всего известного как автор
«Моби Дика», действие происходит
на британском военном судне в эпоху
наполеоновских войн. И хотя на сцене
раздается выстрел пушки, есть эпизод
погони за кораблем про тивника, а бо-
жественные терцовые противосложе-
ния в оркестре живописуют стихию и
по праву считаются лучшими страни-
цами музыкальной маринистики, — ни
войны, ни моря, по сути, в опере нет.
Все внимание сконцентрировано на
жестоких нравах и непростых отноше-
ниях в замкнутом мужском коллективе.
Юный моряк Билли Бадд (Юрий Са-
мойлов с гедонистически прекрасным
лирическим баритоном), чистый и свет-
лый, любимец всей команды и капитана
Вира (пронзительный драмтенор Джон
Дашак), самим своим существованием
вызывает ненависть у надзирателя за
порядком на корабле Джона Клэггарта
(жесткий, клокочущий бас Гидон Сакс).
Последний плетет хитроумную интригу с
целью погубить матроса и в итоге огова-
ривает его, обвинив в подстрекательстве
к мятежу. Не способный оправдаться и
страдающий заиканием, Бадд реагирует
на навет единственно понятным ему спо-
собом: ударяет Клэггарта в голову — тот
падает замертво. Матроса, поднявшего
руку на офицера и совершившего убий-
ство, по законам того времени осуждают
на смерть. Осознающий всю нелепость,
неправоту ситуации, Вир тем не менее
руководствуется понятиями о чести, дол-
ге и законности и не делает ничего для
оправдания героя. И до конца своих дней
мучается от содеянного.
Такова внешняя пристойная викто-
рианская канва сюжета, за которой
кроется запретный бэкграунд — тема
нетрадиционных отношений, она у
Мелвилла более очевидна, в либретто
Форстера и Крозье высвечена гораздо
слабее, но в опере этого и не требует-
ся — музыка Бриттена выдает себя с
головой. Эротическое томление, грезы
и сны, нежность у Вира и восторжен-
ность у Бадда, кипящая, невыплеснутая
страсть (закваска для преступных по-
мыслов) у Клэггарта открывают слуша-
телю тайну своеобразного любовного
треугольника. Режиссер Дэвид Олден
ставит внешний пласт истории, не пы-
таясь «изобразить», визуализировать
подтекст, — и тем достигает высот
психологического напряжения в спек-
такле, когда недосказанное, неявное,
играет гораздо сильнее очевидного.
Гендерно-гомогенное произведение
Бриттена, где нет женского вокала, на
первый взгляд несколько утомляет зву-
ковым однообразием, но если вникнуть,
вслушаться, удивляешься мастерству
композитора, максимально использо-
вавшего богатую палитру мужских го-
лосов. Сценограф Пол Стейнберг лиша-
ет мрачную оперу воздуха — никаких
моря, неба, бриза, действие развора-
чивается в замкнутых душных объемах:
слепящей белизной, словно операци-
онная, каюте капитана, грязном и убо-
гом матросском кубрике. И даже палуба
— казалось бы, открытое пространство
— предстает нагромождением наглухо
пригнанных друг к другу грубых щитов.
Б илли Б адд – Ю рий С амой -
лов , К лэггарт – Г идон С акс .
Ф ото Д амира Ю супова /
Б ольшой театр .
ОПЕРА № 1 / 2017
7