любовь артиста
СПАСИБО, СЕРДЦЕ
Однажды вечером 87-летний Утесов
позвонил своему старинному приятелю
и спросил:
– Как ты думаешь, мне еще не
поздно жениться?
– Вам? Конечно не поздно, Леонид
Осипович! Женитесь и ни о чем не
думайте!
– Но я уже 22 года вдовец. Мне
не хотелось бы оскорбить память
Леночки…
– Елена Осиповна была умной
женщиной, она бы первая сказала, что
жениться вам просто необходимо.
МЕНЯ ХВАТИТ НА ВСЕХ!
Уже в 17 лет у Утесова было море по-
клонниц, Одна экзальтированная особа,
прочитав в утренней газете, что ее кумир
погиб, упав с каната, застрелилась за
несколько часов до того, как в вечерних
газетах вышло опровержение – на самом
деле он, действительно упав, отделался
ушибами и как ни в чем не бывало про-
должил спектакль. В другой раз за Уте-
совым с шашкой наголо гонялся усатый
верзила-полицейский, муж очень хоро-
шенькой, но ветреной жены, любительни-
цы театра и актеров. С каждой из своих
партнерш (а их, учитывая частую смену
театров, у Утесова была уйма) он непре-
менно заводил роман. Но только актрисе
Леночке Голдиной на второй день знаком-
ства предложил руку и сердце.
У Лены были утеряны документы, и це-
лый год Утесов искал раввина, который
бы согласился их сочетать браком. Нако-
нец, когда Лена была уже «глубоко» бе-
ременна, нашел. Выйдя из синагоги, мо-
лодой супруг сказал: «Твой единственный
действующий документ – мой паспорт, в
котором ты теперь записана. Ты никогда
от меня не уйдешь!». А через несколько
дней у них родилась дочь – Эдит.
В 1916 году Утесова забрали в ар-
мию. После трех недель обучения он
неминуемо попал бы на фронт, если бы
у фельдфебеля Назаренко не было мо-
лодой жены, Леонид при каждой встрече
так галантно целовал ручку чернобровой
Оксане, что Назаренко не выдержал и…
помог выправить фиктивную медицин-
скую справку, освобождавшую Утесова
от армейской службы. Это было настоя-
щим спасением для Лены и Диты – арти-
стический заработок Утесова, пусть и не
слишком большой, был их единственной
статьей дохода.
Шло время, слава Утесова росла, а
вместе с ней росло и его состояние. Еле-
на Осиповна обожала музейные брилли-
анты и словно одержимая скупала их у
полуподпольных московских ювелиров.
Но о мотовстве и речи не шло! Скорее
таким образом она делала припасы на
черный день. Леночка вообще очень
рационально вела финансовые дела се-
мьи, не позволяя ни копейки потратить
попусту. Для Владимира Маяковского,
Исаака Бабеля, Михаила Зощенко, Иса-
ака Дунаевского чета Утесовых ежене-
дельно устраивала пышные застолья с
рябчиками, осетрами и черной икрой.
54
10 (194) октябрь 2019
А вот скромной театроведке Людмиле
Бурлак, на протяжении 3 лет ежедневно
приходившей в дом к Утесовым, чтобы
помогать в работе над воспоминаниями,
ни разу не предложили даже чашки чая.
Утесов вполне разделял любовь жены к
экономии. Даже на хорошеньких женщин,
которых, женившись, вовсе не забыл, он
умудрялся совсем не тратиться.
Когда его упрекали в изменах жене,
он отвечал: «Не волнуйтесь, Лена не в
обиде. Моего еврейского сердца хватит
на всех». Но однажды Утесов влюбился
не на шутку и даже, собрав чемоданчик,
ушел к очаровательной и юной партнер-
ше по спектаклю, Елизавете Тимме. Был
февраль, метель, лютый холод. Елена
Осиповна купила подводу дров, прислала
к дому Тимме вместе с запиской: «Топи.
Следи за здоровьем Леонида Осипови-
ча». Он первый нашел записку. Собрал
чемодан и уехал домой…
С тех пор Елена Осиповна старалась
держать романы мужа под строгим кон-
тролем, не позволяя им перерасти во
что-либо серьезное. Она вообще стала
одерживать верх над Утесовым, а он все
охотнее и охотнее подчинялся…
КЕФИР И КОТЛЕТЫ
Шел 1944 год. Однажды в коридоре
Мосэстрады к Утесову кинулась безумно-
го вида девица с криком: «Если не у вас
танцевать, то все равно где, хоть в колхо-
зе!». Рядом с ней топтался застенчивый
молодой мужчина невероятной красоты.
Утесову эта пара чем-то сразу понрави-
лась. А посмотрев, как они танцуют, Ле-
онид Осипович воскликнул: «Дети, сама
судьба привела вас ко мне!».
Главный администратор утесовско-
го оркестра, почуяв в характере новой
танцовщицы изрядную долю авантюриз-
ма, тут же предупредил ее: «Танцевала
тут до вас одна, и были романтические
эпизоды. Жене Утесова все это не по-
нравилось, и я уволил девицу». Да что
тут изменят предупреждения? Тоне – 22
года, она честолюбива, бедна и никому
не известна. Утесову – под 50, он знаме-
нит, шикарен и моложав.
Их любовь началась на гастрономиче-
ской почве. На гастролях в гостиничном
номере Тоня жарила котлеты. Раздался
стук в дверь, на пороге стоял улыбаю-
щийся Утесов: «Дети, а почему вы пря-
четесь в номере?». Попробовал котлету
и стал наведываться каждый вечер. Уз-
нав от администратора по телефону об
этих трапезах, Елена Осиповна позвони-
ла Тоне: «Леонид Осипович полнеет, его
ужин должен быть легким». Котлеты Тоня
в срочном порядке заменила на кефир…
Но гастроли кончились, и только тогда
Утесов понял, что безнадежно влюблен в
своего «повара». «Тонька – чудо. Остро-
умная, изобретательная, веселая», – го-
ворил друзьям Утесов. А про себя до-
бавлял: «Эх, встретил бы я ее лет на 5
раньше…». Теперь же страх, однажды по-
селившийся в душе Утесова, не позволял
ему взять и резко поменять свою жизнь…
Впрочем, все устроилось без семейных
драм: Новицкий, муж Тони, был не рев-
нив, да и Елена Осиповна очень скоро
перестала возражать против нового муж-
ниного романа. Видимо, ей и без ревно-
сти хватало забот, особенно с дочерью.
Эдит давно уже выступала вместе с от-
цом и вела ту же кочевую гастрольную
жизнь. Да и характером она пошла в Уте-
сова: своему мужу Альберту – добропо-
рядочному режиссеру документального
кино – Дита изменяла с таким размахом,
что честь семьи Утесовых часто оказыва-
лась под угрозой.
ВТОРАЯ ЖЕНА
Очень скоро Тонечка Ревельс научи-
лась быть необходимой всем членам
этого семейства. Для дочери она стала
бескорыстной наперсницей, жилеткой,
в которую можно выплакаться, подруж-
кой, перед которой можно похвастаться,
компаньонкой, которой можно поручить
организацию очередного романтического
свидания… Для жены Тоня была глазами
и ушами: в случае, если увлечения Эдит
становились слишком угрожающими,
именно Тоня должна была предупредить
Елену Осиповну. К тому же та не могла
сопровождать мужа на гастроли, а кому
еще можно было поручить заботу о здо-
ровье Леонида Осиповича, его режиме
и гардеробе, как не верной Тоне? Ну а
для отца семейства Тонечка была празд-
ником, свежим ветром, оживлявшим и
разнообразившим его немолодую жизнь.
При этом Утесов мог отругать ее за то;
что задержалась с возвращением ему
двухрублевого долга: «Елена Осиповна
будет недовольна…»
С годами его характер все сильнее
менялся. Утесов стал мнительным, не-
уверенным, часто впадал в депрессии.
Выход на сцену теперь превратился для
него в пытку – его преследовал страх
провала, ничем, впрочем, не обоснован-
ный, Чтобы взбодрить мэтра перед вы-
ступлением, Тоня придумывала всякие
смешные штуки: то приколет к его сцени-
ческому костюму целую бездну голубых
бантиков, то увесит дурацкий фикус на
подоконнике гримерки яблоками, то на-
рисует какую-нибудь смешную картинку.
А уж как она умела его хвалить! Целые
истории ему рассказывала о нем же са-
мом – величайшем джазмене. «Тоня,
дальше!» – молил Утесов с детской до-
верчивостью.
Как-то весной Тоня и Леонид Осипович
шли по улице, она сказала:
– Сейчас мы с вами будем целоваться,
потому что весна.
– Это авантюра.
Тоня не слушала. Она забежала впе-
ред и пошла ему навстречу:
– Голубчик, дорогой! Какая неожидан-
ность! А я только-только приехала из
Ленинграда!
Потом Тоня точно так же «приехала»
из Тулы, из Рязани.,, «Эта любовь у
меня никогда не пройдет, – вдруг поду-
мал Утесов. – Ну почему Тонька – не моя
жена…».
ХОТИТЕ АНЕКДОТ?
Елена Осиповна умерла, когда Утесо-
ву было 65 лет. Никакого освобождения
и тем более облегчения, он не испытал.
Какое там! Даже Тоня как-то сразу стала
не нужна. Утесов засел один в своей гул-
кой огромной квартире, не вылезая из ха-
лата, почти не вставая с кресла, слушая
собственные записи и предаваясь воспо-
минаниям. На сцену он решил больше не
выходить– страх совсем одолел его. Да
тут еще Эдит испугалась, что отец может
жениться на Тоне, кстати, тоже недавно
овдовевшей.
Тоня почувствовала, что Утесовы ви-
деть ее больше не желают. Обменяла
свою пятиметровую комнату в Москве на
квартиру в Воронеже и уехала. Через ме-
сяц в ее новом жилище раздался звонок:
«Приезжай! Я очень люблю тебя!».
Тоня приехала, отругала домработницу
за грязь и духоту, выбросила на помойку
уютный утесовский халат – жизнь опять
заискрила! Тоня даже заставила Утесо-
ва снова выйти на сцену. Но о женитьбе
речи не заходило, И она почувствовала,
что он уже никогда не будет принадле-
жать ей. Елена Осиповна его не отпу-
скала, и дело тут было вовсе не в том,
что Утесов любил свою законную жену
сильнее, чем ее, Тоню. Просто та робкая
половина его натуры, которая досталась
ему от отца и которую всячески разви-
вала в нем властная, экономная и осто-
рожная Елена, вконец задавила мате-
ринскую, бесстрашную и своевластную,
которая была созвучна ей, Тоне Ревельс.
Через несколько лет от рака крови
умерла Дита. Только тогда Утесов нако-
нец сделал Тоне предложение. Свадеб-
ная церемония была упрощена до край-
ности – из уважения к возрасту жениха
работники ЗАГСа согласились зареги-
стрировать брак у него дома.
Их роман длился без малого 40 лет, а
брак – считанные недели. Весной 1982
года, оставив в Москве «молодую» су-
пругу (Тоне тогда было 60 лет), Леонид
Осипович уехал поправить здоровье в
военный санаторий в Архангельское. Во
время прогулки к нему на лавочку подсел
генерал Шепилов. Утесов стал было жа-
ловаться, что чувствует себя неважно, но
потом сам себя перебил: «Что это я все
жалуюсь? Хотите анекдот?». Пока Ше-
пилов смеялся, Леонид Осипович умер.
Это случилось в день его рождения –
Утесову исполнилось 88 лет.
www.russiantown.com