ART & SCIENCE
Ars Electronica . Насмотренность и открытость новому я могла бы назвать двумя главными критериями . Вы можете пересмотреть свои отношения с телом через запахи в работах Аники Йю . Можете быть заворожены монументальным минимализмом инсталляций на основе больших данных Риодзи Икеды . Вас может потрясти соединение сакрального , эмоционального с машинным зрением в работах Жюстин Эмард . Вы можете вступать во взаимоотношения с роботами , управлять телами художников на расстоянии , вам может быть страшно , дискомфортно , но важно , чтобы произведение немного меняло представление о реальности .
ОЛЬГА : Вы можете для наглядности на паре примеров конкретных работ показать , как это работает ?
АННА : Сразу в голову приходит работа флагмана российского Art & Science художника :: vtol :: ( прим . ред . :: vtol :: – псевдоним медиахудожника Дмитрия Морозова ) « Последний вздох ». Художник создал маску , которая превращает дыхание перформера в органное звучание . Так , легкие становятся мехами инструмента , а темп , интенсивность дыхания – физической партитурой , которая разыгрывается , пока человек дышит – и значит , жив . Создание музыки становится гарантированным биологическим правом каждого , как и « всеобщее право дышать ». Работа многозначна , я вспоминаю религиозные ритуалы Древнего Египта , где уста умерших разверзались , чтобы дать дорогу « Ба », одной из форм души – по сути дыханию , которое вернется в момент воскресения . Или музыку Генри Перселла для похорон королевы Марии , в которых духовые и ударные – это голос и биение сердца скорбящего , которые объединяются стройностью траурного марша . Произведение « Последний вздох » имеет одно очень персональное значение , когда художник носит его сам , и , одновременно , это универсальный социальный объект – маска , которая может передаваться от человека к человеку , пока на Земле будет оставаться хотя бы одно бьющееся сердце .
Вопросы , с которыми работает Art & Science , глобальны : экологическая повестка , равный доступ , глобальное слежение , новые политики телесности , межвидовая коммуникация , новые категории эстетического и так далее .
Дмитрий Булатов . « То , что живет во мне », 2011-2014 гг . Биоактивная установка по присвоению электронных аур : инсталляция , улитки Achatina fulica , технологии дополненной реальности ( AR ). В соавторстве с Алексеем Чебыкиным . При поддержке Фонда « Династия » ( Москва ), БФ ГЦСИ ( Калининград ). Фото с выставки « Enklawa | Анклав » ( ЦСИ « Уяздовский замок », Варшава , 2013 г .). Специальное упоминание жюри конкурса в области современного искусства и новейших технологий VIDA 13.2 ( Фонд Telefonica , Мадрид , Испания ).
Дмитрий Морозов . Last Bearth . 2019
ОЛЬГА : Как бы вы позиционировали положение российского Art & Science в международном контексте ? И ваши прогнозы развития этого направления в нашей стране ?
АННА : Технологии , прорвавшиеся в Россию в 1990-х и попавшие в руки художников , создали ультрасовременные тогда феномены медиаискусства – Оля Лялина , Алексей Шульгин стали звездами мирового масштаба . Сейчас , кажется , сайнс-арт в России прошел все этапы институционализации . Работы попали в ключевые коллекции , есть отдельные учебные программы и лаборатории . Мы живем в условиях дисбаланса , когда « международный контекст » формулируется в нескольких культурных столицах и институциях и довольно далеко от Москвы . Но , мне кажется , у Art & Science есть важное преимущество – технологии наднациональны . Магнитные импульсы , микро- и радиоволны , виртуальная среда пронизывают мир и плохо сдерживаются репрессивными системами . Поэтому , я думаю , российская сцена неминуемо становится частью одного цельного художественного планетарного проекта , которому предстоит создавать альтернативные сценарии будущего для всех нас .
64
~ CABINET de l ’ Art ~ ОСЕНЬ