( Окончание . Начало в № 25 – 26 .)

... Но самое страшное воспоминание связано у мамы , как ни странно , с Дорогой Жизни . Дорога несла в город продукты , медикаменты и жизнь , но она же и уносила людские жизни . Дорога работала круглосуточно , и круглосуточно гибли на ней люди . Фашисты бросили на этот участок фронта огромное количество орудий и самолётов , постоянно обстреливающих и бомбящих Дорогу . После боёв на Ладоге перед Володарским мостом скапливалось много трупов . Чтобы не допустить их в город , приходилось цеплять тела баграми и вытаскивать на берег . А весной с Ладоги шёл красный лёд с вмёрзшими в него покойниками : и теми , кто защищал эту Дорогу , и теми , кого перевозили по ней на Большую Землю . Бабушка в очередной раз отказывалась от эвакуации . А у Володарского моста снова баграми вытаскивали льдины на берег . Работали все – и взрослые , и подростки . Нельзя было пропускать этот страшный лёд в центр . Хоронили погибших в братских могилах-рвах в районе теперешнего Дальневосточного проспекта , где стоит памятник « Журавли »: « Мне кажется порою , что солдаты , с кровавых не пришедшие полей …». Лёд Ладоги , как белое поле , от крови ставшее красным … Солдаты , эвакуированные , дети – все превращались в ледяных рыб , утыканные со всех сторон хвостами корюшки . Но – только тела , а души этих людей , я верю , превращались в « белых журавлей », иначе зачем всё это ? А мама моя никогда не ела корюшку .

У зрительной памяти есть большое преимущество перед остальными . Но есть и слуховая память . Память , в которой всегда , словно толчки сердца , пульсирующие в одном ритме , – звучит мерный стук метронома . На стенах домов , снаружи и внутри , везде , висели большие чёрные тарелки – радиоприёмники . Радио не выключалось ни днём , ни ночью , его слушали постоянно . Жадно ловили любые сообщения о событиях на фронте . Многие отмечали на карте

передвижение наших войск и радовались любому отбитому у немцев населённому пункту , будь то деревня или город . Но Ленинград жил ещё и ожиданием того , о чем потом скажут : « А музы не молчали ». Голос Левитана , торжественно читающий очередную сводку с места боёв « От Советского Информбюро », замолкал , и в притихший город влетал трепетно-взволнованный голос Ольги Берггольц : « Для того , чтоб жить в кольце блокады , ежедневно смертный слышать свист ,

– сколько силы нам , соседка , надо , сколько ненависти и любви …». И ленинградцы повторяли за поэтессой : « Я говорю с тобой под свист снарядов , угрюмым заревом озарена . Я говорю с тобой из Ленинграда , страна моя , печальная страна …» Эти строчки , наверное , знал каждый . И этот голос , ставший , наряду с голосом Левитана , символом не сдающегося блокадного города-воина . Берггольц читала по радио свои стихи часто . Я помню , как в семидесятые годы моя мама трое суток отмечалась в очереди на трёхтомник стихов Ольги Берггольц , которая позже стала и моей настольной книгой-триптихом .

Был ещё Шостакович с его знаменитой на весь мир Седьмой симфонией . 1942 год . Немец стоял у Петергофа и Кировского завода , фашисты уже назначили день парада на Дворцовой площади , в городе царит голод , самые тяжёлые дни … И вдруг – звучит симфония Победы и торжества , величественная музыка , которую играли измождённые , но такие одухотворенные музыканты в зале Филармонии . И немцы дрогнули . Они уже считали себя победителями , а тут – такая музыка !

Моя мама помнит многое . Помнит различные блокадные концерты , артистов , певиц , даже фокусниковиллюзионистов . Воспоминания о фокусах даже ярче , чем о бомбёжках , такова особенность детской памяти . А ещё были салюты ! Когда наши войска стали отбивать назад свои земли , города , над Ленинградом распускались

цветы салюта . С пожарной каланчи 5-й ТЭЦ их хорошо было видно . Салют в честь прорыва блокады смотрели с этой же « колокольни ». И когда пришла долгожданная Победа , пожарная каланча привычно приняла всю эту радостно кричащую « ура !» ребятню , выжившую , выросшую и повзрослевшую за суровые блокадные годы . Была там и моя мама Вера , пятнадцатилетняя девушка , и тётя Люба , из трёхлетней малышки ставшая школьницей , и многие другие . А салют грохотал и распускался яркими красками во все стороны , принося цвет и радость . И МИР !

Мама не любила говорить о войне , очень редко и скупо рассказывала о блокаде . Но она всю свою жизнь помнила . В канун 60-летия Великой Победы , пятнадцать лет тому назад , она и рассказала мне всё это , я лишь записала , чтобы мы тоже помнили о той героической Великой Отечественной войне . Думаю , сколько бы ни отдалялись те военные дни , День Великой Победы будет всегда с нами , и никто не сможет отнять у нас , потомков блокадников , ветеранов Великой Отечественной , чувство великой гордости и скорби о погибших . И с благодарностью к нашим родным , не потерявшим в той жестокой блокадной мясорубке человечности , Веры и Любви , я и записала этот рассказ моей мамы , Веры Петровой ( в замужестве Янчурской ), для своих детей , внуков , правнуков . Чтобы знали . Чтобы помнили .

Ильина Галина , Фото из семейного архива