Я попробовал перейти на некрупную блесну-вертушку с тяжёлым сердечником . Это имитация мелкой рыбёшки , которая идёт вдоль дна , время от времени чиркая его и вызывая полоску мути . И в конце мутной дорожки я был награждён хорошим ударом в руку . Ленок – речной леопард – не выдержал икорной диеты и решил заправиться мальком .
Почти в сумерках мы все поймали свою первую кету , а кто-то — и две . Дело в том , что никто до этого не ловил на горной реке , и пока научились читать места вероятной стоянки рыбы , пришлось потрудиться . И в последствии проблем с её поимкой не было . Но всем уже так хотелось поймать заветного тайменя . А в том , что он тут был , мы даже не сомневались .
Некоторые самки кеты ( причём , только самки ) имели на брюшке характерные царапины с двух сторон . Как будто кто-то схватил рыбу в пасть , но не удержал её . Понятное дело , что рыба поднимается из моря . И возле устья на неё могли охотиться касатки и тюлени . На них мы и грешили .
Хозяин базы ежедневно вывозил днём нас на реку , показывая всё новые красивые места . Нас поразили огромные гнёзда на деревьях без листвы . На наш немой вопрос он приглушил мотор и ответил , что это — гималайские медведи . Гнёзда эти находятся только на деревьях черёмухи .
Медведь в период урожая забирается на дерево , подтягивает ветку к себе , обсасывает ягоды , и затем ветку подкладывает себе под зад , чтобы сидеть было удобно . И так – до тех пор , пока он не наестся , или вся крона не будет обчищена . Бурые медведи тяжелее своих собратьев и подобной акробатикой не отличаются .
Павел ещё в начале нашего приезда сказал , что рыбалка будет трудовой , особенно по тайменю . На что я ответил , что у рыбалки много граней , поэтому прекрасная рыбацкая кухня в хорошей компании спишет огрехи отсутствия ожидаемых крупных трофеев . И он старался . Каждый день с самого утра на столе была красная икра в большой салатной миске , и пополнялась она по мере употребления , к