– Надо же, может, ты еще и земляк! Сколько ж тебе годков? И чего это они тебя оттуда потащили? – Хотя понятно, – не переставая что- то прикручивать и откручивать, отвечал самому себе Леша. – Кто же тогда с добром расставался? Волокли мебель, сервизы, казаны и подушки, даже лампочки, а потом выбрасывали, потому как напряжение, да и вообще все другое.
Это сейчас про жизнь заграничную всем все известно, никаких иллюзий, один прагматизм, а тогда – Эх, ох! Америка! Диван по- прежнему не раскладывался.
Алексей устал и завалился спать на одну половинку. Утром Леша проснулся полный сил и энергии. Запах котов почти улетучился. Уходя, он вроде как попрощался с диваном и пообещал вечером продолжить ремонт, а когда вернулся, ремонтировать уже было незачем.
Две створки его теперь находились на одном уровне, образовывая довольно широкое лежбище, которое во времена его молодости называли“ c ексодром”. – Здорово, а как это? C ам, что ли? Наверное, смазочка подействовала. Ух! И Леша с разбегу плюхнулся животом на упругие пружины.
Диван теперь легко складывался и раскладывался. Леша расстелил широкую постель, вынув из чемодана новенький набор простыней и наволочек. В эту ночь ему снились неразборчиво- приятные сны, какой- то лужок, ручеек и собачка рыженькая, маленькая такая, на лисичку похожа, шустрая, все бегает туда- сюда.
– Собаки – это, вроде, к друзьям, – подумал Алеша, хлебая за завтраком йогурт, – а что к деньгам снится? Говно, вроде, не к столу будет сказано. Слышишь, друг, – он повернулся к дивану, – ты мне к деньгам, того самого, и побольше.
На следующую ночь ему опять приснилась рыженькая собачка. Она жалобно скулила, виляла хвостиком, а из- под хвостика выпрыгивали кучи, размером с коровьи лепешки.
Лужок был почти весь загажен.
Леша проснулся среди ночи от страшной вони. В его туалете что- то клокотало, бурлило. Он открыл дверь и увидел, как по стенкам унитаза стекает на пол темно-коричневая жижа. Казалось, что чашу с фекалиями держат на огне, а она урчит и хлюпает, доходя до кипения. Надеяться на чью- то помощь в это время суток было безумием.
Пришлось самому барахтаться в дерьме, тыча скрученной железкой в зловонное нутро унитаза. Наконец, он прощально булькнул, пошел процесс всасывания, и вскоре от всего остался только гадкий запах и паскудное настроение. Остаток ночи Леша провел в душе, а утром, даже не позавтракав и не застелив постель, убежал на работу. Весь день его клонило в сон, и он еле дожил до вечера. Когда, вернувшись домой, подошел к лифту, увидел объявление о пропаже собачки. На фотографии был точь-в- точь тот же пес, что снился накануне.
Объявление было написано по- русски и по- английски, а в конце обещано щедрое вознаграждение.
Он зашел в лифт, поднялся до своего этажа, но, передумав, поехал вниз. Он вдруг понял, что знает точно, где надо искать собачку. За домом был парк, в парке ручеек, за ручейком полянка, или лужок. Там по выходным народ собирается, сосиски жарит.
Возле ручья много расщелин и коряг всяких. Может, куда провалилась или застряла среди валежника.
Алексей пошел в парк. Искать пришлось долго, но он точно помнил, что во сне собака бегала вокруг большой елки. Там он ее и нашел. Провалившись в яму между корней, пёсик поскуливал, теряя последние силы без еды и воды. Алеша освободил собаку и отнес на девятый этаж их дома, там она жила до своего исчезновения в шумной семье цирковых
37