Прошли годы, и АКВАРИУМ отнюдь не стал звучать из каждого утюга, гораздо проще было поймать показ по телевизору клипа НАУТИЛУСА или последнего концерта КИНО. Но АКВАРИУМ, тем не менее, все равно звучал где-то в затылочной части, звучал со своим « Городом », клипом на « Поезд в огне », « Стариком Козлодоевым », « Мочалкиным блюзом ». И я этой самой затылочной частью каким-то образом осознавал, что первым был именно он, этот губастенький блеющий юноша в матроске, что это именно он открыл и заполнил собой « русское поле экспериментов », на котором потом взросли остальные алюминиевые огурцы. Возможно, это ощущение, будто АКВАРИУМ был на земле еще до всех пророков, возникло потому, что песня « Город » на стихи Анри Волхонского изначально была хитрой подделкой под лютневую музыку XVI века. Исследования показывают, что музыку сочинил советский лютнист Владимир Вавилов и включил в вышедший в 1972 году на фирме « Мелодия » сборник лютневой музыки якобы XVI-XVII веков под названием « Сюита для лютни: канцона и танец ». А мелодия еще одной композиции с той же пластинки, « Павана и гальярда », легла в основу еще одной песни на стихи Анри Волхонского— исполнявшейся АУКЦЫОНОМ и Алексеем Хвостенко « Конь унес любимого ». Видите, какой исторический водоворот, достойный пера Переса-Реверте?
У Гребенщикова было потрясающее чутье на такие тихие-мирные музыкальные сенсации. У его группы— способность деликатно подстраиваться под гения-предводителя: помогать, не мешать и, словно у собаковидных инопланетян из романа Вернора Винджа « Пламя над бездной », способность принимать в свой коллективный разум любого привнесенного чужака и практически мгновенно ассимилировать его к интеллектуальному пространству АКВАРИУМА. Будь то любитель хард-рок запилов на перегруженной гитаре Александр Ляпин или безумный клавишник Сергей Курехин, всем находилось место и время на студийной записи.
С заскоками оказался, как ни странно, сам БГ. У любого творческого человека должен быть внутренний цензор. Обычно он формируется со временем. Писатели уровня Довлатова и Сэлинджера, например, позволяли себе включать внутреннего цензора на полную катушку, навсегда запрещая переиздавать ранние незрелые или чересчур конъюнктурные рассказы или оставляя без публикации, под замком в столе, целые романы. Сэлинджер даже очень удачно пошутил, разрешив опубликовать свой рассказ « Океан, полный шаров для боулинга » лишь ровно через шестьдесят лет после своей смерти, то есть 27 января 2060 года( рассказ, впрочем, уже давно можно прочитать в русском переводе). У музыкантов таким, зачастую отсутствующим, внутренним цензором, по моему убеждению, может являться только толковый продюсер( в советские времена за неимением таких должностей возьмем звукорежиссера). Неоспоримое очарование большинства альбомов АКВАРИУМА для его фанатов( к коим я себя никак не причисляю)— это то, что у группы, кроме посильной помощи Тропилло в 80-х, никогда не было музыкального продюсера. БГ всегда был сам себе тираном и некоторые песни в порядке хулиганства сочинял прямо в студии, на коленке, за две минуты до записи. Наверное, именно по этому признаку делятся для меня альбомы АКВАРИУМА: по признаку наличия / отсутствия контролирующей буйную головушку БГ высшей силы и сдерживающих факторов в виде других музыкантов, подавляющих своим безумием его харизму лидера: Курехина, Сергея Щуракова, Олега Сакмарова. Тех, к кому он позволял себе прислушиваться.
Я хочу попытаться рассказать этому самому среднестатистическому слушателю, полагающему АКВАРИУМ бренчанием и блеянием, что группа— это не только БГ. И сделать это удобнее всего на примере нескольких альбомов, на которых, по моим ощущениям, творческий гений БГ немного унят, и он дает остальным музыкантам творить процесс записи наравне с собой, формируя тем самым не поддающийся никакой субъективной оценке « континентальный дрифт »— мощные громады альбомов-материков, уже давно переставших быть творениями своих создателей и пустившихся в открытое плавание.
Зимой 81-го Артему Троицкому удалось вписать АКВАРИУМ в крупный фестиваль « Джаз над Волгой », который проходил в Ярославле. « Мы жили в гостинице и с утра до ночи курили дико плохую траву,— вспоминает Гребенщиков.— И докурились до такого состояния, что на сцене все песни— медленные, быстрые, романсы— сыграли нон-стопом в реггей. Далеко не все можно сыграть в реггей, однако мы пытались играть в реггей именно все. И в течение последующих четырех часов езды домой Троицкий ругался на нас самыми последними, самыми черными словами— до тех пор, пока я не отключился. Артему в тот момент была отвратительна сама мысль, что мы играем реггей. Теоретически я его понимал: все звучало тогда очень плохо. Но мы получили экстраординарное удовольствие, назвав это действо « Джа над Волгой ». По большому счету, это был бунт ».
Александр Кушнир, из буклета к переизданию « Синего альбома »
ПОГРУЖЕНИЕ ПЕРВОЕ. ХЛЫСТ И ПРЯНИК
АКВАРИУМ периода 70-х был довольно неуловимой субстанцией и, хоть и записал три любительских альбома с сооснователем коллектива Джорджем Гунницким и « Все братья— сестры » пополам с будущим лидером группы ЗООПАРК Майком Науменко, но в канон эти пластинки не включаются, почитаясь за настройку струн и разминку рук. А все великолепное действо начинается уже в 80-х с классических « Синего альбома » и « Треугольника ». На этих двух альбомах к уже сложившемуся вяло концертировавшему в 70-х составу( назовем его классическим, либо золотым, либо же АКВАРИУМОМ 1.0: БГ, Дюша, Фан и Гаккель) начинают присоединяться новые люди: первопроходчик ленинградской рок-записи Андрей Тропилло, будущий великий барабанщик Александр Кондрашкин, самый прогрессивный клавишник Ленинграда Сергей Курехин и гениальный фотограф Вилли Усов. Мало-помалу БГ начинает принимать мысль отхода от герметичности полулегальных концертов вчетвером и решает использовать дополнительных музыкантов не только в студии, но и на сцене.
Третьим альбомом, вышедшим в 1981 году, становится монументальный, наполовину концертный « Электричество », название которого говорит само за себя. Без увлекательной истории тут не обойтись, подробно она рассказана одним из непосредственных участников событий Дюшей Романовым в документальном романе « История Аквариума. Книга Флейтиста », а если кратко, то дело обстояло так: тихий домашний акустический АКВАРИУМ в 1980 внезапно стал самой
34