Стол Иван Клюжев, главный редактор
В прошлогоднем мультфильме Sausage Party живые продукты из супермаркета верили, что, попав в корзину покупателя, они отправятся в лучший мир. Когда позже они узнали, что на самом деле их будут резать, пожирать и выбрасывать, сосиски, бублики и лаваши подняли восстание. Мне же в память врезались жутковатые использованные товары, валявшиеся на улице и в человеческих квартирах: вскрытые банки, порванные упаковки чипсов, огрызки да объедки. Вопящий от увиденного презерватив, прости господи. Картина так себе, нерадостная: напоминает о том, сколько мы всего выбрасываем, не моргнув глазом. Взгляните в свою мусорную корзину. Измятая рожица с упаковки какого-нибудь кошачьего корма— так выглядят одноразовые вещи, почти не знавшие человека.
Но не все предметы таковы. Например, у стола американского президента— целая биография. Вернее, у барка « Резолют », из древесины которого тот стол и был изготовлен. Корабль участвовал в поисках экспедиции Франклина, затертой в арктических льдах( моряков из романа Дэна Симмонса « Террор »). Затем судно само попало в ледяную ловушку, было освобождено и подарено английской королеве Виктории. А уже англичане сделали сам стол и преподнесли президенту США в знак добрых намерений. Короче говоря, штука с историей— такую выбрасывать нельзя, и стол до сих пор стоит в Овальном кабинете.
Был и у меня хороший стол. Без герба с орлами и секретных ящичков, совершенно обыкновенный. Не помню даже, откуда он взялся. Может быть, его купили, когда у меня появилась своя комната. А может, он был в семье до моего рождения. Знаю только, что я провел за ним очень много времени, пока не уехал от родителей. На нем я учил уроки и торопливо ужинал, не отрываясь от книги. Сюда я ставил печатную машинку, которая, хрустя и звеня, выкидывала страницы школьной газеты. Потом ее заменил компьютер, но стол никуда не делся. Еще на нем было стекло, под которым лежали любимые картинки из журналов и комиксов, фантики и шпаргалки. Над столом висели постеры супергероев и вырезанные из бумаги профили кровавых деспотов прошлого. Со скуки я изрезал торец стола, а иногда с досады колотил по нему. Стол не обижался: он знал, что этот мальчик здесь не навсегда. Когда я уехал, стол получил заслуженный отдых, а вскоре и вовсе отправился на дачу доживать свои годы. Там ему досталось самое лучшее место— прямо под большим окном, из которого были видны сад с малиной и яблонями, поле и, совсем на горизонте, лошадь, привязанная к колышку. Я мог приезжать на все лето и сочинять приключенческие рассказы, записывая все в школьные тетради по девяносто шесть листов. Мой старый стол никто не трогал, а в его ящиках остались бесполезные вещи школьных лет: тетрадки по алгебре и литературе, дневник за седьмой класс, большущая карта Вьетнама почему-то, пенал с циркулем и транспортиром, какие-то аппликации и похвальные грамоты. В последние годы я приезжал все реже, а потом вовсе перестал.
Недавно родители решили продать наш деревенский дом. Все вещи и дачи когда-нибудь становятся ненужными. Мама сообщила мне об этом по телефону. « Старую мебель нам придется оставить »,— добавила она.
3